- Мы? Я тоже рискую?

- Куда меньше меня и Ал…

- Кого? – Я тут же навострил уши. – Ал… Алеши? Алены? Алисы?.. Альберта?

- Никого. – Катя, похоже, с каждым мгновением все больше жалела, что вообще поехала за мной. – Антон, слушай и запоминай. Вряд ли тебя будут спрашивать, но если будут – скажешь. Тебя зовут Михаил Александрович Жаров… Но для меня – просто Миша. Ты с третьего кардиологического отделения пятнадцатой больницы на Авангардной. Врач, один из лучших в городе. Кардиолог. Это специалист…

- …по болезням сердца, - буркнул я. – Кать, я не умственно отсталый. Ты ведь не объяснишь мне, зачем вообще нужна эта легенда? Кто будет меня спрашивать?

- Охрана.

Катя отвечала явно нехотя – но все-таки отвечала. Похоже, ее коварный план состоял из импровизации процентов на восемьдесят. И я, разумеется, в этом плане был самым слабым звеном. Ну какой из меня, к йотуновой матери, кардиолог?..

- Охрана, - вздохнул я. – Ну, хорошо хоть не врачи. А если спросят документы?

- Скажешь, что забыл в халате на работе. – Катя переключила передачу и посильнее вдавила газ. – Главное, не бойся. Никаких экзаменов тебе устраивать не будут.

- Это уже радует, - вздохнул я. – Но у врача вроде как должны быть какие-нибудь инструменты. Давление мерить, сердце слушать, штука такая в уши… Как его…

- Фонендоскоп. – Катя чуть дернула головой вправо, но ту же снова уставилась на дорогу. – В сумке на заднем сиденье. Тонометр и кардиограф тоже там.

- Ого!

На этот раз Катя меня удивила. Нет, я, конечно, догадывался, что она умненькая девочка – но раздобыть самые настоящие медицинские приборы?.. И правда, шпионка. Высшего класса.

- Где взяла? – поинтересовался я.

- Это мои. Антон, не болтай. Скоро приедем.

Попробуй тут не болтать, когда так интересно! Выходит, сестра Катарина, она же Катя, не просто шпионка, но еще и врач? Хотя, если разобраться – логично. Целительница в «Гардарике», докторша в реальном мире… И чтобы миновать эту самую охрану, мне тоже придется закосить под доктора. Но куда же мы, в таком случае, едем?

На развязке кольцевой Катя соскочила на Московское шоссе, но тут же перестроилась в правый ряд и направилась к съезду. Я едва успел прочитать указатель. «Пушкин». Меня везли за город. Хорошо, что хоть не в багажнике – и все же богатое писательское воображение с готовностью начало выдавать такое, что я успел искренне пожалеть, что не сказал Славке. Или маме…

Но и в Пушкине мы не остановились. Катя все увереннее крутила баранку, прошивая крохотный городок насквозь. Дома и парки мелькали за окном «мерса» все быстрее, и только когда мы остановились перед «зеброй», пропуская женщину с коляской, я кое-как разглядел указатель на стене дома. «Павловское шоссе».

Значит, Павловск? Или еще дальше? Йотуновы кости…

Через некоторое время я перестал пытаться запомнить дорогу или хотя бы следить за ней. В Павловске – если это все еще был Павловск – Катя сворачивала слишком много раз. То ли специально кружила по зеленым улочкам (избавлялась от слежки?), то ли просто не знала пути попроще и покороче. Если он вообще существовал. А когда мы выехали на загородную трассу, и Катя снова вдавила газ, давая волю мощному двигателю, я и вовсе перестал смотреть в окно и откинулся на спинку. На все воля богов. И если уж мне суждено остаться где-нибудь в Ленобласти на глубине полутора метров в паре сотен шагов от дороги, я едва ли могу что-то изменить.