— Играешь с огнём, — угрожающе прошипел кёдай. — А что если я прикажу парням спустить с тебя шкуру, а малыш?

— Тогда я наверняка сдохну, но пацана вы всё равно не получите. Я всё сказал. Подумай, кёдай, стоит ли оно того? А главное, простят ли большие боссы такой косяк или ты навсегда распрощаешься с одним из пальцев?

Несколько томительных секунд мы пребывали в тишине. Кёдай буравил меня недобрым взглядом. Якудза искал неуверенность и страх в моих глазах. Искал и не находил.

— Ладно, будь по-твоему. Давай тащи сюда пацана и пойдём «знакомиться» с оябунами, — всё-таки пошёл на попятный командир якудза.

— Не так быстро. Сначала я хочу засвидетельствовать своё почтение большим боссам.

— Ты мне не доверяешь? — глаза кёдая опасно сузились.

— А должен?

Мужчина несколько секунд сверлил меня взглядом, прежде чем дать ответ:

— Хорошо, но сначала покажи мне сопляка. Хотя бы издали.

Подобный расклад мы с Хоши обговаривали, поэтому стоило мне поднять высоко вверх руку, как пассажирская дверь распахнулась. Через пару секунд из дверного проёма показался бессознательный Сибата. Голову богатенького сынка удерживали прямо за волосы — Хоши и не думала церемониться с бывшим соперником.

— Он точно жив? — внешний вид юного Дайсуке насторожил кёдая.

— Ага, просто укачало в пути.

— Ладно, следуй за мной, — Кёдай взмахнул рукой и якудза расступились, давая нам дорогу.

Внутри здания нас встретила сырость и прохлада, а ещё в противоположном конце цеха я рассмотрел странную компанию. За раскладным столиком на точно таких же стульях сидели двое. На наше с кёдаем прибытие они никак не отреагировали. Мужчины в дорогих костюмах и чёрных плащах продолжали как ни в чём не бывало азартно резаться в сёги. Но удивило меня не занятное времяпрепровождение оябунов, а то, что один из больших боссов был мне знаком. Напротив одутловатого толстяка сидел тот самый невзрачный мужик с рыбьим взглядом. Это именно его я приметил в машине кёдая днём ранее.

И тут вариантов два. Либо меня пытались развести, как последнего лоха, либо босс кёдая — тот ещё хитрожопый перец.

Оставалось уповать на второй вариант, потому как верного способа вычислить больших боссов я не знал. Ориентировок у меня не имелось да и ни у кого из присутствующих я не заметил на шее таблички с припиской оябун.

Я уже собирался приступить к долгожданной расправе, когда заметил в тенях силуэты. Приглядевшись, я обнаружил телохранителей оябунов.

Около двух десятков бойцов подпирали спинами стены здания, причём делали это весьма профессионально. Натасканные бодигарды не переговаривались и не совершали лишних телодвижений. На первый взгляд, они напоминали безмолвных изваяний, а не живых людей. Глаза телохранителей хищно поблёскивали в полумраке, прямо как оружейная сталь в их руках. Впервые на своей памяти я видел так много огнестрела в одном месте. Казалось, телохранители больших боссов явились не на рядовую встречу, а на самую настоящую войну.

Дело дрянь! — нет никаких сомнений в том, что якудза пребывали в состояние активной истерии. Ничем другим я не мог объяснить их суицидальное поведение, ведь наказание за незаконное хранение оружия в Японии только одно — смерть. Виденным мной арсеналом, все присутствующие подписали себе смертный приговор. Должно быть, бывших лидеров борёкудан крепко прижали по всем фронтам, раз они решились на столь крайние меры.