Передо мной две двери и за каждой из них скрывается свой путь. За первой находится труп негодной девчонки. Я бы мог убить вредную сучку Акико, тем самым избавившись от опасного свидетеля, но кого я обманываю…Я далеко не святой и на моих руках полно крови, вот только она эта самая кровь не мешает мне спать спокойно. Будут ли мои сны и дальше такими безоблачными, если я прикончу девчонку? Сильно сомневаюсь. И дело даже не в моей сентиментальности и особому к ней отношению, а в ее чертовом братце. Засранец ведь не сдал меня, хотя мог. Уверен, его изворотливости бы за глаза хватило, чтобы выторговать себе жизнь в обмен на мою смерть. Но он этого не сделал и я не сделаю. Поэтому в моём распоряжении остаётся лишь вторая дверь и за ней меня поджидает тяжёлое испытание. Схватка с избранным потомком Мусаси, а затем истребление верхушки рода Миямото. И в этом нелёгком деле мне поможет Акико, даже если сама этого не захочет. Я просто не оставлю ей выбора, как когда-то она не оставила мне.

— Антон, Раттана, — обращается к нам понурый сенсей, когда занятия подходят к концу. — Надо бы прибраться в классе, сдвигайте парты, а я пока схожу за ведром и тряпками в туалет…

— Сенсей, не надо в туалет! — едва не паникую я.

Этот плешивый что, совсем дурак? Двух раз ему было мало? В Ивакуре он одним сотрясением не отделается, его точно утопят в толчке. Местная гопота не станет с ним церемониться и отправит прямиком на больничую койку.

Или это хитрый план и ушлый сенсей таким опасным для жизни способом хочет откосить от работы и параллельно подкопить на ещё одну Кресту? Если это так, то снимаю перед ним шляпу. Он весьма отчаянный мужик.

— Сенсей, вы давайте идите, у вас наверняка ещё много важных дел, а мы с Раттаной тут сами справимся. — чуть ли не силком выпроваживаю за дверь этого туалетного камикадзе.

— Антон, Раттана вы двое такие хорошие ученики. Вы не заслуживаете того, чтобы быть здесь…

— Да-да, удачи сенсей, — захлопываю дверную створку перед носом растроганного препода.

И лишь после того, как его шаги затихают, я высовываю нос наружу. Пока Раттана сдвигает парты и усиленно зарабатывает себе астму, мне предстоит прогуляться до мужского туалета.

Нахожу я его не сразу. Отчего-то около двери нет никаких опознавательных знаков, намекающих на то, что передо мной уборная. Зато из-под дверного откоса сочится лёгкий дымок, чей запах мне знаком. Похоже, разжиться удастся не только ведром и тряпкой.

Пинком распахиваю дверь и ступаю в накуренное помещение.

— Кто поделится с маленьким хафу сигареткой, тот не будет головой пидорить толчок, — делаю предложение от которого невозможно отказаться.

Но местное отребье, отчего не торопится делиться со мной куревом. Толпой в пяток рыл они с недоумением переводят взгляд с меня на сигареты в собственных руках.

— Пацаны, вы видите то же что и я?

— Походу, этот урод Инумаки опять натолкал дури в сигареты!

— Рюдзи, ты совсем придурок? Галлюцинации не так работают!

— Скажи это моей жопе!

— Эй, сопляк, а ты кто, мать твою, такой?

И почему голоса этих парней кажутся мне такими знакомыми?