– Благословите меня перед смертью, – просил Джеймс того, кто лежал на кровати без сознания, – благословите меня хотя бы взглядом!

А потом были школа и университет; оказалось, что в других семьях жизнь не такая суровая, любовь проявляли открыто. В иных снисходительно относились к слабостям, непослушанию и своенравию, которые сглаживались силой любви.

И тогда он восстал против отца во имя любви. Он увлекся Дорой, которая росла в соседнем имении вместе со своим братом и находилась под опекой герцога Питерли. Джеймс полюбил ее и сознательно, свободно признался ей в любви. Она не противилась. А он мечтал о том, что будет жить с ней счастливо.

Он мечтал о свободе. Но он не был бы свободен, даже и без ужасного вмешательства его отца. Теперь он это понимал. Потому что сковывающие его цепи он нес в себе. Они были частью его воспитания, частью его характера. Он был не способен любить, не способен сделать любовь путеводной силой своей жизни.

Он мог только смотреть на любовь извне и понимать, что никогда не окажется внутри. Мэдлин была права, когда сказала ему много лет тому назад, что он никогда не сможет убежать достаточно далеко, потому что ему никуда не деться от себя самого.

– Я люблю вас, – сказал он отцу. – Скажите, что и вы любите меня, папа. Освободите меня.

Он погубил Дору. Это сделал не отец. Это сделал он. Потому что если бы Джеймс не стал спать с ней, бросив этим прекрасным поступком вызов всему тому, что было правильно в соответствии с теми понятиями, в которых его воспитывали, то его отцу не во что было бы вмешиваться. Дора могла бы свободно стать взрослой и выбрать себе мужа – или ей бы выбрали кого-то гораздо более подходящего.

Он не мог обвинять отца за то, что случилось с ней. Винить нужно себя. Он погубил другого человека.

– Простите меня, – прошептал он отцу. – Я вовлек вас в эту авантюру. Это целиком моя вина, не ваша. Простите меня, папа.

Он не знал, сколько времени прошло, когда дыхание отца изменилось. Джеймс напряженно вслушивался несколько минут, а потом прошел по комнате к двери, открыл ее и спокойным голосом послал слугу, сидевшего у двери, за сестрой и зятем. Потом подошел к матери и осторожно коснулся ее плеча.

Прошел еще целый час, прежде чем его отец умер.

Леди Бэкворт решила не перевозить останки мужа в Йоркшир. Похороны состоятся в Эмберли, в городке под названием Эбботсфорд. По крайней мере муж будет похоронен неподалеку от имения, где живет его дочь.

Принимать какие-либо решения в такой ситуации леди Бэкворт не могла. После смерти мужа она впала в бессознательное состояние, и никто не мог утешить ее, хотя и сын, и дочь проводили рядом с ней большую часть времени, а граф и его мать удовлетворяли все ее нужды.

Мэдлин с огромной радостью увидела на четвертый день, как карета ее брата-близнеца едет по мосту, объезжает сад и останавливается у парадного входа. С братом приехала Эллен.

– Доминик, – сказала Мэдлин час спустя, когда они вышли подышать свежим воздухом. Эллен сидела в доме, держа за руку Александру. Детей увели наверх в детскую. – Вы и представить себе не можете, как я рада вас видеть!