Последний попытался схватиться со мной врукопашную. Заблокировав мою руку с оружием, ногой он нанес удар по коленному суставу. Это бы сработало, если бы на мне не было брони, но он проявил невнимательность. Его нога отскочила от экзокостюма, и он потерял равновесие. Я изогнулся и ударил ногой с разворота, вложив всю силу, которую давал костюм.

Удар переломил его спину.

Что-то звякнуло о бок жука. Я поднял голову и увидел, что из импровизированного амфитеатра выливается поток бойцов с оружием на изготовку. Я рефлекторно стрельнул в ответ, после чего напряг затуманенные тетраметом умственные способности и взгромоздился на жук.

Хлопнул по приборной панели, пробуждая системы. Под козырьком бронированного торпедо вспыхнули огни и побежали столбцы данных. Я включил двигатель, поднялся в воздух, развернув машину лицом к наступавшим клиновцам, выбрал тип орудия и…

…уоуу, уоуу, УОУУУ…

…одновременно с залпом пусковых установок на моем лице появилась полуулыбка-полуоскал.

Взрывчатка мало на что годится в вакуумных сражениях. Взрывная волна слабая, а выделяемая энергия быстро рассеивается. Против бойцов в костюмах использовать обычную взрывчатку практически бессмысленно, что же касается ядерной – ну, оно как бы не очень подходит для ближнего боя. Тут определенно требуется оружие поумнее.

Над головами солдат зарыскала пара кассет «умной» шрапнели. Локатор с микросекундной точностью вносил коррекции в траекторию движения, готовясь сбросить заряды так, чтобы органические повреждения были максимальными. Сквозь еле различимую дымку реактивной струи, которую УЗ моей лицевой пластины окрасило в бледно-розовый цвет, я видел, как разрывались заряды, проливаясь вниз градом мономолекулярных осколков, перемешанных с более крупными, размером с человеческий зуб, острыми как бритва фрагментами, которые собирались вонзиться в органическую материю и разорваться внутри.

Это было то самое оружие, которое уничтожило на моих глазах 391-й взвод два месяца назад. Оставило Квок без глаз, Эдди Мунхарто без рук и ног, а меня без плеча.

Два месяца? Почему мне кажется, что прошла целая жизнь?

Солдаты, находившиеся в непосредственной близости от взрывов, буквально растворились в урагане металлических осколков. Нейрохимия позволила увидеть все – как мужчины и женщины превращаются в изрешеченные трупы, залитые кровью, бьющей из тысячи входных и выходных отверстий, а потом – в мелкую взвесь перемолотой плоти. Тех, что стояли дальше, просто покромсало на куски произвольного размера.

Кассеты весело запрыгали над толпой, приземлились на ряды скамеек, расставленных вокруг анатомайзера, и сдетонировали. Вся конструкция на какое-то мгновение взлетела вверх, после чего ее поглотило пламя. Отблеск взрыва окрасил оранжевым корпус «Доблести Энгины Чандры», а на прибрежный песок и водную поверхность обрушился дождь обломков. Взрывная волна прокатилась по берегу, потревожив гравитационное поле жука, так что тот закачался из стороны в сторону.

Тут я понял, что на мои глаза навернулись слезы.

Я повел жук над залитым кровью песком, привстав на сиденье и выискивая уцелевших. В тишине, пришедшей на смену взрывам, рокот гравитационного двигателя казался до нелепого негромким и щекотал слух, как перышко. Тетрамет переливался на краю зрения и дрожал в связках.