— У женщин своя логика, — Мазур почувствовал щекой, что Белль улыбается. — Они и из секретных документов часто делают сугубо женские выводы... Сеньор адмирал...

— Слушай, — сказал Мазур. — Можешь ты наконец называть меня по имени и на «ты»? Я не владею испанским, но точно знаю, что обращение на «ты» там есть.

— Есть, — сказала Белль. — Я обязательно попытаюсь, но мне нужно будет привыкнуть. Если только вы мне дадите время...

— Ты о чем? — искренне не понял Мазур.

— Я распрекрасно понимаю, что будущего у нас нет, — сказала Белль с неприкрытой грустью. — Рано или поздно вы обязательно уедете. Вы здесь не останетесь навсегда, а я, даже случись все, как в кино, не смогла бы с вами ехать — я отдавала присягу. Будущего у нас нет. Но... Вы не оставите меня, пока будете здесь? Ведь правда, не оставите?

— Ты что, всерьез полагаешь, что я могу...

— Не особенно так, —сказала Белль. — Но моряки...

— Моряки бывают разные, — сказал Мазур. — Пока я здесь, ты со мной. Уясни накрепко. Если честно, я вообще не пойму, зачем такая девушка связалась со старым чертом вроде меня. Вокруг столько блестящих лейтенантов...

— Они мальчишки, — серьезно сказала Белль. — И молодые, и те, кто постарше. Они в жизни, как это, не обнюхали пороха. А вы — мужчина. Настоящий. Десперадо... как-это по-русски... удалец. Здесь, в Южной Америке, женщины любят десперадо. Они перед ними растаивают, как я таю в ваших объятиях... И перестаньте твердить, что вы старый. Никакой вы не старый. Вы только что великолепно любили меня... И я хочу, чтобы вы это сделали со мной еще и еще... Чтобы я побыстрее набралась смелости прозывать вас по имени и на «ты»...

Хитроумная машинка Лаврика исправно вертела крохотными радарами и мигала разноцветными огоньками, служа Родине изо всех своих электронных сил. Мазур (что греха таить, изрядно невыспавшийся) приканчивал третью чашку кофе, глядя на экран огромного адмиральского телевизора. Звук он не выключал — просто убавил до той громкости, которая, как Лаврик заверил, его машинке нисколечко не мешает, наоборот, служит точной настройкой для какого-то хитроумного процесса, суть которого он и сам не понимает, но ничуть от этого не комплексует.

Еще один диск из купленных здесь Мазуром. На экране лихо выплясывали три совсем молоденьких девчонки в коротеньких разноцветных платьях, звучала задорная песенка на языке, которым Мазур не владел, но это не имело значения. Ностальгия и так пробивала со страшной силой, и не было нужды понимать слова. Те две, по бокам, служили чисто для декорации — так, припевочки. А посередине... Неповторимая, прелестная Сандра, сорок лет назад — сексуальная фантазия очень многих, не только юных курсантов, но и офицеров постарше. Тогда, правда, словечко «сексуальная фантазия» было совершенно не в ходу, но сути дела это не меняло. Видеомагнитофоны в Советском Союзе тогда существовали исключительно в фантастических романах, но фотографии (порой переснятые с десятых копий) туда попадали, были и счастливчики, которым удавалось попасть на ее концерт (она когда-то часто гастролировала в СССР). Но очень многим доставался только голос...