После их ухода появилась Белль с очередной папкой: списки личного состава, точное количество и ассортимент оружия, снаряжения и медикаментов в лазарете, первые его приказы по отделу, утверждавшие штабных на их нынешних должностях, статьи ассигнований, с которыми тоже следовало тщательно ознакомиться. И тому подобная канцелярщина, несложная и в переводе Белль не таившая никаких засад, но отнявшая неимоверно много времени. Мазур утешал себя тем, что так бывает только в суматошные первые дни приема дел — а потом работа пойдет совершенно другая. С превеликим облегчением подмахнул последнюю бумагу — лимиты расхода бензина, о превышении которых полагалось непременно докладывать коменданту. Откинулся на спинку кресла, ослабил узел галстука и с надеждой спросил:
— Ничего больше нет?
— Ничего, — с таким же облегчением ответила Белль. — Вы все перегорбатили... так говорится?
«Перелопатили» — по привычке хотел поправить ее Мазур, но промолчал — неожиданно она придумала очень даже неплохое словцо. В самом деле, перегорбатили...
Мазур посмотрел на часы:
— Молодцы мы с тобой все-таки. Управились точнехонько за пять минут до конца рабочего дня. Ну вот. Начальник отдела и его адъютант поработали на совесть. Могут это и отпраздновать. Как ты смотришь, если мы поедем в какой-нибудь хороший ресторан?
Белль улыбнулась
— Очень полагательно...
— Положительно, — машинально поправил Мазур.
— Да, положительно... — она улыбнулась чуточку смущенно: — А я выберу сама?
— Конечно, — сказал Мазур. — Я же тебе давно сказал: выбирай по своему вкусу. Я местных ресторанов совершенно не знаю.
— Тогда... —- она по-прежнему выглядела смущенной. — Можно, мы поедем в клуб «Коралл»? Это офицерский клуб, у нас таких много — но туда ходят в основном контрразведчики, и из нашего отдела тоже. Адмиралы там редко бывают, у них свои клубы, роскошнее, но такие уж порядки — офицеру, особенно в невысоких чинах, не положено ходить в чисто адмиральский клуб, а вот адмирал может пойти в любой офицерский, ему положено. Так что это нисколечко не будет нарушение субординации. — И она глянула с нескрываемой надеждой.
Мазур внимательно посмотрел на нее, и она на миг отвела глаза, но было ясно, как божий день. Женщины любят покрасоваться на людях в новом платье. Тот же самый случай: девочке хочется пощеголять в новых погонах перед бывшими сослуживцами — и быть может, с тем неприятным типом, что хлопал ее по заднице и обещал за благосклонность всякие сладкие пряники. Да еще вдобавок появиться в компании импозантного, не побоимся этого слова, адмирала, причем в качестве его адъютанта. Ну что ж, почему бы и не доставить ей такое удовольствие, если это ему ничегошеньки не стоит?
Везде одно и то же, под всеми широтами, думал он в машине, вспоминая, как они сами, новоиспеченные лейтенанты, чуть ли не часами болтались по городу без всякой надобности, фасоня золотыми погонами и кортиками. Как когда-то свежевыпущенные офицеры российской императорской армии наносили визиты всем знакомым подряд. А у полковников, только что произведенных в первый генеральский чин, была привычка прогуливаться возле пожарных частей. Такой уж был порядок в царские времена: при появлении генерала весь личный состав выскакивал к воротам, выстраивался и дружно отдавал честь, а барабанщик вдобавок отбивал что-то бравурное. Свежеиспеченный генерал, козырнув в ответ на приветствия, проходил мимо с таким пресыщенным видом, словно все это уже давно знакомо и осточертело хуже горькой редьки. Ничего удивительного, что и Белль хочет пощеголять среди своих при новых погонах и адъютантском аксельбанте, в сопровождении целого адмирала... Особенно если учесть, что до этого она выполняла роль скромной канцелярской мышки-норушки, не представляя, где знание русского применить и поможет ли оно вообще в карьере...