— А как это согласуется с реальностью? — спросил Мазур, неделю после визита на нефтепромыслы живший в нешуточном напряжении, пребывая в подвешенном состоянии и не получая никаких приказов.

— Идеально согласуется, — фыркнул Лаврик. — Сам понимаешь, не могли они просто так взять и распустить эскадру по портам приписки — все поняли бы. Так что они второй день гоняют по пляжам Флориды морпехов и бронетехнику, притворяясь, что никаких других замыслов и не было... — и добавил, щурясь, как сытый кот: — Высадку мы им сорвали окончательно и бесповоротно. Ты - тем, что блестяще провел две точечных акции по изъятию нужных персонажей. Дядя Лаврик — тем, что совершенно точно установил, кого именно следует изымать. А это было не самое простое предприятие, уж поверь... И даже твоя Белка чуточку причастна, потому что именно она подвела Хиггинса под твою плюху...

— Ну, а детали? — спросил Мазур. — По-прежнему секрет?

— Ничего подобного, Ватсон. Для тебя, я имею в виду. Вот, полюбуйся.

Он открыл свой богатый на сюрпризы кейс и извлек оттуда толстую цветную газету — одну из самых респектабельных в Эстадос Юнидос. На первой странице красовались две большие фотографии. На одной человек лезет в машину, старательно прикрывая папкой лицо, так что узнать его невозможно. На другой — благообразный седой джентльмен что-то вещает с трибуны (судя по декорациям, выступает в Сенате).

— Если ты еще не понял, это одна и та же персона, — сказал Лаврик. — Сенатор Хэнсфилд сидит в своем заведении дольше, чем Брежнев просидел в кресле генсека... а по совместительству последние лет тридцать вовсю занимался нефтяным бизнесом. Именно у него до национализации было шестьдесят процентов акций нефтепромыслов Санта-Кроче. Именно этот благообразный сукин сын и был главным мотором операции «Кальмар» -— жалко ему было нефтепромыслов. Взвыл купец Бабкин, жалко ему, видите ли, шубы...

— Я так понимаю, его вовсе не за это гнобят? — спросил Мазур, взял газету и вслух прочитал два самых крупных заголовка: — «По делу Хэнсфилда создается сенатская комиссия!» «Офис генерального прокурора вручил Хенсфилду вызов на допрос!»

— Ну, конечно, нет, — сказал Лаврик, все так же щурясь с видом, сытого кота. — С чего бы вдруг? Человек, пользуясь влиянием и связями, собирался устроить военное вторжение, чтобы вернуть свою собственность. Каковое вторжение прекрасно отвечало намерениям иных политиков и генералов. Можно сказать, дело житейское... Тут другое. Этот мумрикснус уже год как организовал хищение нефти с промыслов. Процентов пятнадцать годовой добычи ушло на сторону. С помощью как раз твоего... вернее, вашего с Белкой Хиггинса и еще полудюжины экземпляров, сидевших на ключевых постах. Из старых кадров — их же после национализации куча на прежних местах осталась. Главное было —- эти самые ключевые посты. При грамотной постановке дела могло еще десять лет не открыться. Ну конечно, всем им гадский папа Хэнсфилд платил процентик — иначе кто бы для него рисковал? Но львиную долю брал себе. Нефть его мальчики продавали в Европе, а прибыль уводили в офшоры на Крокодильи острова... Дальше тебе рассказывать или сам догадаешься?