Так что прошло еще шесть минут, состоявших из резиновых секунд. Потом на ведущей от калитки, вымощенной каменными плитками дорожке послышались шаги, беззаботный смех Белль, уверенный баритон Хиггинса, щелкнул ключ в замке. И, едва за вошедшими захлопнулась входная дверь и зажегся свет, сначала в небольшой прихожей, потом в примыкающей к ней гостиной, Мазур с напарником рванули туда из спальни, уже не заботясь о тишине.

Лицо у Хиггинса стало именно таким, какого следовало ожидать у человека, который привел к себе домой красивую сговорчивую девушку, рассчитывая на приятное времяпровождение до утра — и нос к носу столкнулся с двумя типами, вылетевшими из его спальни. Поскольку мысль человеческая быстрее молнии. Мазур, еще выходя на дистанцию удара, успел подумать: это не разведчик, у разведчика просто не может быть такой ошарашенной рожи...

И приложил — не особенно жестоко, но так, что клиент прикорнул на полу на пару минут, время, вполне достаточное для того, чтобы его в темпе обыскать в четыре руки. И не обнаружить ничего интересного: бумажник, портсигар, золотая зажигалка. Вот разве что два малюсеньких, но сложных ключика на колечке с брелоком в виде серебряного индейского божка — ага. сувенир из Барралоче. Мазур в свое время таких навидался... Мазур шагнул к сейфу, присмотрелся — очень уж многозначительно подходили по размерам два ключика к двум замочным скважинам сейфа.

— Он меня руками хватал, — сообщила Белль. — Я терпела.

— Я его понимаю... — проворчал Мазур — Ну, можешь его пнуть разок.

— Да ну его… Удалось!

Ее очаровательное личико прямо-таки пылало азартом: как частенько бывает с новичками на первом задании. Мазур не стал ее воспитывать и объяснять, что радоваться стоит не раньше, чем они отсюда благополучно выберутся — нет времени на педагогику...

Клиент начал оживать — постанывать, ворочаться, приподниматься на четвереньки. Как благородный самаритянин, Мазур ему помог: поднял за шиворот и усадил в кресло. Кивнул Белль на другое — не из галантности, а чтобы сидела смирно и не путалась пол ногами. Кивок напарнику — и тот извлек пистолет с глушителем, плавно передвинулся на пару шагов вправо — чтобы и подстраховывать Мазура на случай неожиданностей, и держать в поле зрения входную дверь.

Тоже достав пистолет с глушителем, Мазур остановился перед клиентом и спросил без церемоний:

— Ну что, оклемался?

Судя по липу, Хиггинс осознавал свое новое положение медленно — только что он был посреди родного, уютного, безопасного поселка, набитого охраной, как селедка икрой, и вдруг перешел в совершенно другое качество, в иное пространство жизни. Кое-что все же быстренько сопоставил — зло покосившись на Белль, проворчал:

— Сучка, путанилья...

Мазур врезал ему ладонью — так, чтобы было больно, и чтобы звон пошел. Сказал наставительно:

— В присутствии порядочных женщин ругаться нецензурными словами не следует.

А поскольку времени терять не следовало, за шиворот поднял Хиггинса из кресла, сунул ему в руку ключи и упер в затылок дуло пистолета:

— Ты сейчас же откроешь сейф. Если последуют какие-то сюрпризы, получишь пулю в затылок. Содержимое сейфа нас интересует в первую очередь, а твоя поганая персона — в последнюю. Усек?