Непонимание чужих реалий работает здесь и в обратную сторону: привыкнув к высоким рискам нестабильной экономики и высоким премиям за них, российский инвестор будет с недоумением смотреть на американский рынок акций, предлагающий реальные премии за риск в районе 2—4% годовых. Для россиянина акции – это инструмент, который может довольно быстро обрушиться в три-четыре раза. Он неизбежно будет недооценивать мощность механизмов нормализации, стоящих за американским рынком акций, потому что привык к плохой работе этого механизма в России.

Несовершенство рынка как механизма оценки риска можно наблюдать на примере интересного явления – так называемой «премии низкой волатильности» (low volatility premium).

Если выстроить инвестиционные продукты по их воспринимаемой рискованности, то соотношение между рисками и премией будет, вопреки ожиданиям, нелинейным.

Повышенные риски не будут оплачиваться так хорошо, как можно было бы ожидать. Умеренные же риски часто выглядят по соотношению премии и риска несколько лучше, чем низкие. В пространстве между низкими и высокими рисками оптимальная премия за риск лежит где-то посередине, в районе «умеренного» риска.

Наиболее четко эта недоплата за риск наблюдается в районе самых рискованных активов. Причины могут заключаться в иррациональных эффектах.

Во-первых, высокие риски предполагают высокий спрос со стороны искателей лотерейных шансов. Высокие риски подразумевают шанс на экстремальный результат, что делает их эмоционально привлекательными в глазах той части публики, что проявляет склонность к азарту, к поиску сверхшансов.

Во-вторых, рискованные активы могут иметь спрос у тех институциональных игроков, кто хочет взять больше риска, но ограничен в возможностях делать это через заемный капитал или деривативы. Декларация управляющего может явно ограничивать использование таких средств, и желающим увеличить потенциальную премию остается только искать контакта с рисками в области высоковолатильных активов.

Довольно популярный и интуитивно верный способ формировать свой портфель – делить его на низкорисковую и высокорисковую части. Как часто бывает на рынке, популярные способы действий могут оказаться жертвой массовых наценок.

Когда вы концентрируете портфель на крайних сторонах спектра рисков, ваш портфель как целое оказывается несущим «некоторый» средний риск. Но если вы перестанете делить его таким образом и целиком вложите в активы с этим «некоторым» средним риском, то вы, как оказывается, можете получить больше.

Это явление, например, наблюдается в линейке корпоративных облигаций, где самое интересное отношение премии к риску оказывается в зоне сразу за границей категории Invesment Grade [1]. Те облигации, которые находятся вплотную к инвестиционной категории, но все же не попали в нее, все равно оцениваются публикой как высокорискованные, и премия по ним возникает с учетом этого «ярлыка».

Это явление наблюдается и в акциях. Если поделить весь спектр акций по волатильности, то для низковолатильной части акций премия окажется несколько лучше, чем для высоковолатильной. Премия низкой волатильности может помочь сократить объем взятых рисков при сохранении долгосрочной премии. Для низковолатильных акций рынок устанавливает повышенную премию просто потому, что инструмент принадлежит классу акций. Как и в случае с облигациями, рынок оценивает риск по «ярлыку». Однако при этом долгосрочная устойчивость бизнеса компании может быть такова, что долгосрочный поток доходов акционера по устойчивости будет мало отличаться от потока доходов на облигации.