— Вы называете это блицем, Клопзик? — задал вопрос инспектор. — Эти небольшие учения, проводимые нами до сих пор, показались вам блицкригом?

И Мэлоуни замолчал в ожидании ответа и, возможно, чтобы перевести дыхание. Артур Клопзик так и не решил, какой ответ правильный: да или нет. Мэлоуни ждал, а Клопзик продолжал моргать, готовый кувыркнуться или принести палку. Наконец, инспектор сам ответил на свой вопрос:

— Это не так. Завтра, если мы так и не получим тот проклятый рубин, то у тебя и твоих никудышных приятелей появится прекрасная возможность воочию увидеть, что есть настоящий блицкриг. Этого ты хочешь, Клопзик?

Бенджи знал точный ответ:

— Нет, главный инспектор!

— Иди и передай этим головорезам мои слова.

— Да, главный инспектор.

— Также можешь сказать им, что ни мне, ни Департаменту Полиции города Нью-Йорка они не делают никакого одолжения.

— О, нет, главный инспектор.

— Это их гражданский долг, хоть и запоздалый.

— Да, главный инспектор.

— И в случае успеха, спасибо они не дождутся, а в случае провала почувствуют гнев моего кулака.

— Да, главный инспектор. Спасибо, главный инспектор.

— И если я сказал…

Дверь открылась, и вплыл Леон, как Венера к берегам.

— Ты не поверишь, — начал он.

Тони Каппеллетти с тоскливым разочарованием посмотрел на вошедшего, как сен-бернар в наморднике на кота.

— Подожди, Леон, — остановил его Мэлоуни и продолжил свое предложение: — И если я сказал завтра, Клопзик, то ты понимаешь, что я имею в виду?

Морщины недоумения омрачили лицо человечка:

— Да, главный инспектор?

— Напомню тебе, — предупредил Мэлоуни. — что завтра — это не тогда, когда ты стащишь своё убогое тельце с кишащей паразитами постели.

— Нет, главный инспектор.

— Я говорю об одной секунде после полуночи, Клопзик. Вот что есть завтра.

Клопзик кивнул, быстро и понятливо.

— Полночь, — повторил он.

— Плюс одна секунда.

— О, да, главный инспектор. Я передам моим друзьям. Я передам все, что вы сейчас сказали.

— Непременно, — и Каппеллетти: — Тони, убери его или я не сдержусь и «полирну» им мои туфли.

— Хорошо, Фрэнсис, — Каппеллетти слегка, почти дружелюбно ударил Клопзика по затылку, — Пойдем, Бенджи.

— Да, сэр, капитан, — ответил человечек и вскочил на ноги. — Желаю вам хорошего утра, главный инспектор.

— Проваливай!

— Да, сэр! — и Клопзик повернул свое счастливое лицо к Леону: — Доброе ут, утр, э-э…

— Уходим, Бенджи, — позвал Каппеллетти.

— Ты душка, — сказал Леон уходящему Клопзику, который смотрел на него неуверенными и тусклыми глазами.

Когда они остались одни, Мэлоуни спросил:

— Леон, придерживайся рамок хорошего воспитания.

— О, я бы не смог.

— Вот и хорошо. А теперь скажи мне то, во что я не поверю.

— Только что звонил один воришка, — ответил Леон с притворной улыбкой, что означало: предстоит интересная история.

— Вот. Вор?

— Мужчина с рубином в пупке. Тот самый.

— Не верю.

Леон захихикал:

— Так вот, он позвонил и спросил вас — произнес вашу фамилию правильно и все такое — его переключили на меня.

— Какой он?

— Нервный.

— Чертовский хорошо, таким он и должен быть. Что дальше?

— Я сказал, что вы на собрании и попросил созвониться в десять тридцать, он согласился.