- А, ну да… ну да…

      - А ты откуда меня знаешь? Валентина, что ль, рассказала?

      - Да кто ж тебя, дядя… прости, дед Капитон, не знает? Первый плотник на всю округу! Твои срубы да баньки ни с какими другими не спутаешь. А какие ты ставни делал! С птичками, со зверьками…

      - Ну! Это когда было!.. Теперь ставни не в моде. Сейчас жизнь, что сухарь с маслом: у кого занавески на окнах, у кого решетки! Погоди… А это откуда тебе известно?! Я ведь последнюю баньку лет двадцать назад срубил…

      - Так ведь слухом земля полнится! Я, например, знаю и то, что с тобой еще раньше было! У тебя ведь шрам на всю спину?

      - Да-а…

      - Ты его на войне, когда танк за тобой по открытому полю гонялся, получил, верно?

      - Да, но…

      - Тот танк ты подбил, и тебе орден за это дали! Ты про тот случай в школе любил рассказывать!

      - О!..

      - Пионеры тебе на шею галстук завязывали!

      - Э!..

      - Только почему-то на каждой новой встрече ты прибавлял по танку…

      - У!..

      - А потом тех самых пионеров, которые тебе галстук подвязывали, ты своими руками, в саду, за то, что яблоки воровали – крапивой, крапивой!…

      - Как! И это ты тоже знаешь?!

      - Я много что про тебя знаю…

      - Ну, всё, хватит! С меня и этого довольно! - с испугом посмотрел на отца Тихона дед Капитон. - Я лучше это… того… пойду!

      - На свою любимую рыбалку? Как всегда, с сеткой?

      - И не просто пойду – побегу, раз и это тебе известно! Мало ли, что ль, у меня за душой еще всякого?

      - Да погоди, дед Капитон! Стой! Я больше не буду про тебя. Это я так, от радости… Сейчас тебе всё объясню! Я же ведь…

      Но дед Капитон, уже больше не слушая его, соскользнул с краешка стула и, шаркая валенками, заспешил – рассказывать всем в деревне, что у них в медпункте появился прозорливый монах!

Глава четвертая

1

Птицы - и те были счастливей его!

      Дверь хлопнула, отрезая Стаса от всего, что еще полчаса назад было так привычно и доступно ему. Он с досадой покосился на зуб: уж лучше бы выпороли! Проще потерпеть три минуты, чем мучиться целых семь дней!

      За окном летали развеселившиеся после грозы ласточки, без умолку трещали на все голоса воробьи. Птицы - и те были счастливей его!

      Не зная, чем занять себя, Стас походил из угла в угол, посидел на кровати... Он честно пытался думать о том, как жить дальше, но из этого ничего не получалось... Наконец, в соседней комнате включили переносной (Леночка наверняка назвала бы его, «перевозной!» - невесело усмехнулся Стас) телевизор, но... звук приглушили так, что нельзя было разобрать ни полслова из футбольного обозрения.

      Зато родители нарочито громко - явно для него! - говорили:

      - Не слишком ли мы строго с ним? – спрашивала мама.

      - Строго?! Да он чудом остался жив! - отвечал ей отец. - Если бы ты своими глазами видела этот обвал!..

      - Подумать страшно: солнце бы завтра встало, птицы б запели, а его бы уже не было…

      - Да, еще бы немного и все - поминай, как звали!

      Услышав эти слова, Стас поджался, почувствовав, как на него надвигается нечто гораздо более страшное и беспощадное, чем даже недавние шаги отца... Зачем думать о смысле жизни, если все равно придется умирать?!