Адмирал разлил бренди, и они молча выпили по первой.

– Все будет хорошо, Гек, – сказал Чойя и, предупреждая дальнейшую дискуссию, добавил:

– Все, все, верк. Закрыли тему.

– Закрыли, – нехотя согласился Виктор.

– Слушай, – сказал Чойя. – А ты не мог бы говорить нормально? Мы же не в собрании.

– Ладно, Чук[98], – усмехнулся Виктор.

Это были их давнишние дружеские прозвища: Чук и Гек – Зубр и Кинжальщик, побывавшие в свое время и их позывными, и кодовыми сигналами в двух-трех острых ситуациях. А потом, в другое время и в другом мире, Виктор ляпнул как-то в присутствии Голикова что-то вроде, «как Чук и Гек прямо!», а Гайдар возьми и запомни. Это уж спустя годы Виктор узнал, увидев у кого-то из сослуживцев купленную для ребенка книжку. Чук и Гек. Но вот ведь как бывает, и это вернулось.

Они проговорили тогда часа три, так что одного кувшина оказалось мало, и пришлось посылать «гонца» за вторым. Больших секретов адмирал Виктору не раскрыл, но много интересного все же рассказал. Интересными были характеристики новых владык Ахана и их политики, из чего косвенным образом можно было кое-что понять и о новом императоре, личность которого, естественно, не обсуждалась. Принц Вашум, ставший императором, был, вероятно, неглуп, амбициозен и умел думать не только о себе, но и об империи, которую, если на то пошло, он и олицетворял.

Интересным оказался и рассказ Чойя о перевороте, в котором сам он не участвовал, сидя вместе со всем флотом на заборе. Это был рассказ нейтрального очевидца, но не участника, и этим он был по-своему интересен. Но зато и каких бы то ни было откровений рассказ адмирала не содержал. Впрочем, одну не просто интересную, а сверхинтересную, и даже жизненно важную, подробность Чук Геку рассказал. Именно флоту метрополии пришлось разбираться с захваченным в ходе переворота секретным транспортом Легиона. Транспорт – легкий крейсер типа «Рысь» – не числился ни в каких реестрах, даже записей о его постройке нигде не нашли. Но это как раз было не суть важно; и верфи, построившие «Рысь», и банковский счет, с которого было проплачено строительство корабля, были найдены достаточно быстро. Но вот расколоть маршрут, установленный в вычислителе транспорта, не удалось. А между тем характер груза – высокотехнологическое оружие и армейское снаряжение – указывал на то, что рейс этот был для Легиона не рядовым. Такое предположение подкреплялось и тем, что маршрут был закодирован на Камне, и коды эти относились к категории элитных, то есть практически нераскрываемых. Такое положение вещей наводило на мысль, что речь идет о какой-то сверхсекретной базе Легиона, и было принято решение загрузить на борт крейсера батальон Мясников Лабруха и, задействовав маршрут, попытаться проследить, куда крейсер направится. Следить должна была целая эскадра из флота метрополии, но ничего путного из этой затеи не вышло. Корабль направился прямиком в сердце Ратайской Конфедерации, и 17-я эскадра повернула назад, не рискнув пересечь границу…

Удар гонга возвестил о начале церемонии дня Благословения Вод. На самом деле низкий мощный звук, порожденный вибрацией трехметрового бронзового гонга, означал, что ритуал Благословения Вод завершен и начинается гражданская часть праздника. Огромные ворота распахнулись, и приглашенные начали входить на территорию храма, сразу за воротами растекаясь по трем ведущим к императорскому амфитеатру дорогам.