– Когда?
– Много лет назад. Ему было двадцать четыре.
Она невольно вскинула брови:
– Такой молодой? А что произошло?
– Все было давно, – сказал он, словно это могло сойти за ответ.
– Что с ним случилось? – настаивала она.
– Сожалею, Миа.
От закравшейся тревоги и нетерпения у нее начала покалывать бровь.
– Мне нужно знать.
Он вздохнул.
– Брат был непростым человеком. Очень талантливым. Потрясающий песенник – прямо настоящий поэт. Никогда ничего похожего на его тексты не видел. Поклонники видели перед собой на сцене отчаянного и необузданного исполнителя, который то бросался к публике, то, как одержимый, заходился в танце, – никто и представить не мог, сколько ему для этого приходилось выпить. – Легкий ветерок затеребил краешки зонта и сдул на стол пепел от сигареты. Мик смахнул его, оставив на деревянной столешнице серый след. – С Харли всегда было непросто. Он был крайне неуравновешенным. То, что для многих было «как с гуся вода», не давало ему покоя. Он слишком много ковырялся в своих мыслях. Порой бывал очень замкнут, мог целыми днями бродить, ни с кем не разговаривая. А то вдруг становился каким-то безудержным, абсолютно неконтролируемым. – Мик на секунду задумался. – Если честно, то я не уверен, был ли он в ладу с самим собой.
Миа почувствовала, как у нее по спине пробежал холодок: многие фразы Мика подходили под описание ее самой.
– После Грейс он утратил интерес ко всему, включая музыку. Группа распалась, меня рядом не было, и он тратил деньги на выпивку и наркотики. За считаные месяцы он все просадил. Стал конченым человеком. – Он вздохнул. – Когда-то мы были близки. Он был потрясающим музыкантом, но его не устраивала роль солиста. И мне приходилось его убеждать. Таланта у меня не было, но была деловая жилка. И у нас возникали трения по этому поводу.
Мик потер оставшийся от упавшего пепла след.
– Я знал его лучше, чем кто-либо другой, и отлично понимал, насколько тяжело ему будет без Грейс. Я слышал, что он пребывал в депрессии, но ни разу ему не позвонил. – Не замечая Миа, Мик посмотрел вдаль, будто ее уже не было и он остался один на один со своими воспоминаниями. – Я был его братом. Я знал, насколько остро он все переживал. – Его глаза заблестели. – И я должен был нести за него ответственность, но гордость помешала. И мне придется сожалеть об этом до конца своих дней.
– Что же все-таки случилось? – спросила она, уже откровенно нервничая.
Он взглянул на нее, и она увидела в его глазах печаль.
– Харли нашли мертвым в гостиничном номере. – Его голос дрогнул. – Он повесился.
Миа как в тумане возвращалась той же дорогой, что и пришла. Только все уже изменилось: оказалось, что она – не дочь Мика, что ее отец самоубийца, что мать все скрывала, а Кейти приходилась ей сводной сестрой.
Глядя под ноги, она торопливо шла по тротуару, и солнце нещадно палило голову. Она часто дышала, а в ушах стучала кровь. Все, во что она верила, оказалось ложью.
Надо позвонить Кейти. Ей необходимо услышать ее голос. На окраине городка был телефон-автомат, и она поспешила к нему. Ноги двигались будто сами по себе. Она обогнала двух подростков, потягивающих молочные коктейли, и перешла дорогу, даже не взглянув, нет ли машин.