Эд сел на скрипнувшей под ним кровати.

– Да. Она попыталась выяснить. Она считает, что это – лунная орхидея.

– Лунная орхидея, – медленно повторила Кейти. – А ей что-нибудь еще про них известно?

– Растут в тропиках… – начал он и посмотрел в сторону.

– Что? Она сказала что-то еще?

– Не думаю, что это столь важно, – со вздохом ответил он, – но лунная орхидея считается национальным цветком Бали.

– Бали? – удивленно переспросила она.

– Да.

Она потеребила нижнюю губу.

– Тебе не кажется странным, что кому-то вздумалось выбрать именно этот цветок?

– Нет, не кажется. Просто он кому-то приглянулся, без всякой подоплеки.

– А зачем присылать его анонимно? Зачем писать «прости»?

Он развел руками:

– Не знаю. Возможно, заказ был сделан через флориста и текст оказался неполным.

– Возможно, – согласилась Кейти, но мысли о существовании некой смысловой нагрузки и причин просьбы о прощении не оставляли ее.

– Приляг, – подвинувшись, чтобы освободить ей место, попросил Эд.

Она легла. Наволочка стала влажной от ее все еще мокрых волос.

Приподнявшись на локте, Эд принялся ее рассматривать.

– Просто не верится, что через три месяца мы поженимся.

Она улыбнулась, но его слова вызвали в ней какую-то обеспокоенность, которую ей не хотелось осмысливать.

Он провел пальцем по ее ключице.

– Миссис Кейти Лаут, – проговорил он, словно прикидывая, как это будет звучать. – Весьма сексуально.

– Я еще не решила насчет твоей фамилии.

– Неужели? – Он удивленно поднял брови.

– Просто хочу еще подумать. Не все же берут фамилию мужа.

– Только не говори, что ты хотела бы иметь эту жуткую двойную фамилию – Грин-Лаут. Звучит как расписание рейсов.

Она расхохоталась:

– Ладно, тогда не надо двойную.

Он внимательно посмотрел на нее:

– А ты ведь последняя из рода Гринов, да?

Она кивнула, почувствовав, как к горлу подкатил ком.

– Тогда тебе надо оставить свою фамилию. Я вовсе не настаиваю, чтобы ты брала мою. Мне вполне достаточно того, что я каждую ночь буду ложиться с тобой в постель. – Взявшись за уголок влажного полотенца, он развернул ее, точно она была рождественским подарком. Коснувшись ее шеи, он, растягивая удовольствие, медленно поцеловал ее. Его губы были теплыми, и ей захотелось, чтобы он обнял ее и крепко прижал к себе.

Его губы стали опускаться ниже, перебрались через ключицу, спустились к ложбинке на груди; язык коснулся ее сосков. Кейти лежала совершенно неподвижно, в то время как его язык, спустившись по грудной клетке, добрался до ее мягкого живота, обогнул пупок и оказался на бедрах. Она закрыла глаза и попыталась расслабиться, сосредотачиваясь на прикосновениях Эда. До смерти Миа они занимались любовью часто и страстно, но сейчас она не ощущала желания.

Его губы добрались до ее лобка.

– Эд…

Он невнятно промычал что-то из-под простыни и стал опускаться ниже.

– Мне пора одеваться, – сказала она, выворачиваясь из его объятий. – Нам скоро выходить.

Он откинул простыню, встал с кровати, подошел к столу и, выдвинув стул, открыл свой ноутбук.

Повернувшись к нему спиной, Кейт стала одеваться. Они должны были ехать в Слейд-Плейнз, где шесть месяцев назад Миа и Финн прыгали с парашютом. Прыжок в планы Кейти не входил, но ей хотелось увидеть то место, где ее сестра, набравшись храбрости, шагнула в небесный простор, вверяя свою жизнь куполу парашюта.