— Но я не собираюсь уважать такое мнение! — взорвался Огнегрив. — В нем нет ни капли здравого смысла! Кроме того, оно просто опасно! — Он так разорался, что Песчаная Буря настороженно приподняла ушки, и Огнегрив смущенно понизил голос. — Все знают, что Синяя Звезда — великая предводительница. Но теперь… Я больше не верю ей, Пепелица! Не могу верить… Это все бред, глупости!
— Но ты должен попытаться понять ее. Не можешь понять, попробуй хотя бы пожалеть!
Неужели она даже жалости твоей не заслужила?
И вот тут Огнегрив так разозлился, что едва не ослеп от ярости. Как смеет эта Пепелица — его бывшая ученица! — так разговаривать с ним, с глашатаем?! Какое она имеет право? Разве это она каждый день оберегает Синюю Звезду, скрывает ото всех ее болезнь, чтобы племя могло по-прежнему доверять своей предводительнице? Разве она выкручивалась на последнем Совете, спасая честь и спокойствие своего племени? Разве она лгала другим племенам, чтобы никто не узнал о слабости, поразившей самое сердце Грозового племени?!
— Ты думаешь, я не пытался? — угрожающе прошипел он. — Да пусть выпадет моя шерсть, если не я жалею ее больше вас всех, вместе взятых!
— Не надо, мне нравится твоя шерсть! — усмехнулась Пепелица.
— Да ты пойми… — начал Огнегрив, пытаясь справиться со своим раздражением. — Синяя Звезда не явилась на прошлый Совет. Если она пропустит и следующий, все лесные коты поймут, что дело нечисто. Ты не могла бы убедить ее вести себя более обдуманно?
— Я попытаюсь. Но пойми, существует грань, за которой любые травы бессильны. Ты же видишь, пожар совсем сокрушил ее. Но все началось гораздо раньше, тогда, когда она узнала о предательстве Когтя. Синяя Звезда стара, Огнегрив. Она устала. Горе сломило ее, она отреклась от всего, во что верила. Даже от Звездного племени.
— От него в особенности! — мрачно подтвердил Огнегрив. — Но если она…
Он резко замолчал, увидев, что Песчаная Буря отошла от Горностайки и направляется к ним.
— Закончили секретничать? — негромко спросила кошка и добавила, махнув хвостом в сторону Горностайки: — Она уснула. Оставляю ее на твое попечение, Пепелица.
— Спасибо за помощь, Песчаная Буря.
Обе кошки разговаривали очень вежливо, но Огнегриву почему-то показалось, что они в любой миг готовы выпустить когти. Что это с ними такое? — удивился он, но решил не забивать себе голову кошачьими склоками. Будто у него и без того мало дел!
— Мы пойдем, поедим, — сказал он Пепелице.
— А потом ты отдохнешь! — строго велела Песчаная Буря. — Ты с рассвета на лапах!
Она ласково боднула его и начала подталкивать в сторону главной поляны. Но не успел Огнегрив сделать нескольких шагов, как Пепелица окликнула его:
— Огнегрив! Пришли нам с Горностайкой что-нибудь поесть. Если, конечно, найдешь время.
— Разумеется, о чем ты спрашиваешь? — удивился Огнегрив и невольно поежился от повисшей в воздухе враждебности. — Сейчас пришлю.
— Вот и хорошо! — Пепелица холодно кивнула и отошла, но всю дорогу до поляны Огнегрив чувствовал на своей спине взгляд ее немигающих голубых глаз.
Глава X
Полная луна взошла высоко над лесом, звезды Серебряного Пояса усыпали чистое небо. Выгнув спину, Огнегрив стоял на гребне обрыва, ведущего к Четырем Деревьям. Палая листва, усеявшая поляну под четырьмя исполинскими дубами, тускло посверкивала первой изморозью. Черные кошачьи силуэты, как тени, сновали по лощине, залитой бледным лунным сиянием.