Схватив автомат, Кобальт выскочил из машины. Дружинники подняли стволы на него.

— Стоять! Положу!

Сверху приближалось нечто черное и крылатое. В свете солнца очертания твари не удалось разглядеть — она огромная, размером с автомобиль.

— Ложитесь! — заорал он дружинникам.

— Брось ствол! Сейчас шмальну в башку! — крикнул упитанный, не слушая его.

Тварь издала высокий протяжный визг. Кобальт пустил по ней очередь. Существо вздрогнуло от попадания пуль и, словно коровья туша, рухнула на дружинников.

Упитанный отлетел к машине, врезался головой в дверь. Лэнд Крузер накренился, стекло водительской двери рассыпалось, окатив Витьку осколками. Второго дружинника зацепило крылом по касательной, он отлетел в сторону.

Ранение для твари оказалось не смертельным. Она передвигалась на коротких задних лапах и использовала сочленения двухметровых крыльев как еще одну пару лап. Ее мощный темно — желтый клюв с несколькими рядами острых зубов угрожающе клацал.

Витька высунулся из разбитого окна и открыл стрельбу из калаша. Тварь взметнулась в воздух, перелетела через машину, где ее уже встречал огнем Кобальт. Резкий взмах мощного крыла сбил сталкера с ног. Тварь бросилась к нему с раскрытой пастью.

Отползая, Кобальт выхватил пистолет из кобуры на ноге, выстрелил. Пуля угодила в мощный клюв, выбив из него небольшой осколок. Тварь взвизгнула и, поняв, что поживиться здесь не удастся, взметнулась в небо.

Витька стрелял ей вслед, но не попал. Тварь скрылась за жилой высоткой.

На несколько долгих секунд повисла жуткая тишина, только сбитое дыхание сталкеров тревожило воздух.

— Что это за тварюга была? — выпалил Витька с кашлем. На лице у него красным блестели десятки мелких порезов. — Ты когда — нибудь такую видел?

Кобальт покачал головой. Ничего подобного ему никогда не встречалось.

Столкновение с дверью внедорожника размозжило упитанному голову в кашу — мгновенная смерть. Второй лежал в луже крови, но, судя по вздымающейся грудине, еще жив.

— Что будем делать? — спросил Витька растерянно.

— В Кремле слышали выстрелы. Они сообщат в Гортранс, те пришлют подкрепление.

— Надо нашим сказать, пусть приезжают, дадим отпор.

Витька потянулся к рации.

— Отставить. Этого надо к врачу.

Дружинник резко открыл единственный затекший глаз и закричал. Не мешкая ни секунды, схватил автомат, собираясь осыпать сталкеров свинцом.

Кобальт всадил ему пулю в голову.

— Мать его! Чё за херня! — вскрикнул, перепугавшись, Витька.

Кобальт убрал пистолет в кобуру, тяжело вздохнул. Теперь все обернулось совсем плохо. Гортранс им такого не простит.

Когда — то по этой улице каждую минуту проезжали сотни машин и поток не останавливался круглосуточно. Тысячи людей гуляли по широким тротуарам, ужинали в ресторанах, уличные музыканты давали концерты на открытом воздухе. Кобальту казалось, он и сейчас он слышал звуки моторов, счастливые крики людей, музыку, чувствовал аромат итальянской кухни. Все это отпечатком времени сохранилось в безжизненных ныне и обвитых ядовитыми корневищами зданиях, вывернутым наружу мощенным тротуарам и выцветшей, но отлично сохранившейся детской качели. Темная вода забрала у людей привычную жизнь, но прошлое ей не смыть.