Джинни рассмеялась, но тут же посерьезнела.

– Нет. Зато ты сможешь оплатить себе образование, это гораздо лучше. – Они были счастливы за Блу. Эти деньги достались ему тяжелой ценой, зато могли сослужить хорошую службу; при разумном вложении их могло хватить на всю жизнь, и Джинни не сомневалась, что так и будет. Теперь у Блу было что предвкушать, к чему готовиться, к чему стремиться.

На следующий день она позвонила Кевину Каллагану и сообщила о соглашении, но не о сумме. Джинни очень благодарила его за то, что он навел ее на Эндрю, самого правильного человека для подобной ситуации. Сказала и о признании Тедом Грэмом вины.

– Чудесно! – воскликнул Кевин. Он был рад ее звонку и напомнил о ее обещании связаться с ним в свой следующий приезд в Лос-Анджелес. Он понял, что всегда был и будет к ней неравнодушен. Из этого ничего не могло выйти, но почему бы не помечтать?

В ноябре позвонила Элен Уорберг из офиса SOS/HR и вызвала Джинни для разговора. В последнее время Джинни много думала о своей работе. Ей не хватало этого ощущения, этих перелетов, чувства вовлеченности, но как совместить все это с ответственностью за Блу и с отношениями с Эндрю, развивавшимися все дальше и приобретавшими неожиданно для них обоих серьезность?

Джинни решила, что Элен захочет обсудить ее новое задание, и приготовилась ответить отказом.

– Хочу кое-что тебе сообщить, – очень серьезно начала Элен, усадив Джинни за стол напротив себя. – Я ухожу. Хочу уделить время кое-каким проектам и попутешествовать. Много лет я занималась тем же, чем и ты, потом еще пять лет просидела за этим столом. Хватит. Ты первая, кому я об этом сообщаю, потому что хочу предложить тебя себе в преемницы. У тебя получится. Девять месяцев в году в «поле», на другом конце света – это уже не то, что тебе нужно, то ли дело – работа здесь?

Элен думала, что Джинни придется уговаривать, но та еле сдержалась, чтобы не броситься ей на шею. Это было наилучшее решение проблемы, не дававшей Джинни покоя несколько месяцев. Увольняться она не хотела, работать, как раньше, тоже больше не могла. А вот работу Элен, пожалуй, потянула бы. Она была придумана как будто специально для Джинни; трудно было найти другого человека, который разбирался бы в потребностях и правилах SOS/HR так, как она.

– Я с радостью, – облегченно выдохнула Джинни. У нее был такой вид, будто она выиграла в лотерею. Элен обошла стол, обняла ее и сказала, что передает дела с 1 января. Срок был идеальный.

Вечером, услышав от Джинни эту новость, Эндрю и Блу пришли в восторг. Ее кочевьям наставал конец. Через две недели ее утвердили в должности директора главного офиса SOS/HR в Нью-Йорке – весьма престижной, с соответствующей зарплатой. Джинни и Элен обсудили за ленчем будущее, и Джинни получила несколько полезных советов.

После ленча Джинни поехала за рождественским подарком для Блу. Она купила ему пианино – самый великолепный сюрприз, затмевавший даже «Феррари». Блу всю жизнь мечтал о своем фортепьяно. Он хорошо учился и готовился к первому сольному выступлению в декабре.