Мы встречались с Алексеем почти год. Я иногда бывала у них дома, помогала ему с дочкой. Да и по хозяйству. Вот откуда я хорошо знаю Соньку.

И вдруг, как гром среди ясного неба, узнаю, что Алексей женился. Какая-то дальняя родственница его покойной жены приехала, пожила у него несколько дней, а потом у них все и сладилось. Они поженились. Спрашивается, почему он не предложил мне выйти за него? Только потому, что я уже была замужем? Так ему стоило только сказать мне, и я бы мигом развелась.

Обиделась я на Алексея страшно. С тех пор ни разу в Докторовке не была. Как отрезало. Так и живу со своим, скучно, но куда деваться? Привыкли уже друг к другу.

Да, забыла сказать: после свадьбы Алексей прислал мне ящик шампанского и две ондатровые шапки. Ни записки, ни письма. Но и так понятно, что он чувствовал свою вину передо мной.

Они не долго прожили. Эта, жена его новая, заболела и умерла. А Алексей пожил еще некоторое время, потом подцепил какой-то кишечный вирус и тоже умер. И я подумала тогда (в Докторовку на похороны не поехала, дома водочкой помянула Лешку): что бог ни делает – все к лучшему. Кто знает, может, и я, если бы вышла за него, заболела и померла.

Когда узнала в этой «шляпе» Соню, то сразу поняла, чего ее так тянет к нам в Идолгу, да еще и на нашу улицу, – Надька. Все знают, что Борис к ней шастает. Но по большому счету никому до этого дела нет, все живут своей жизнью. Позубоскалят, да и снова возвращаются к своим делам, мужьям и женам, детям и друзьям. И никто не задумывается над тем, как больно ей, Соне, такой кроткой и милой женщине, знать, что ее муж так и не оставил Надьку. Женское горе огромное, как море. Можно только представить себе, сколько слез она выплакала, поджидая его со свидания. Сначала она молча наблюдает, как он собирается, вроде как по делам, как в шкафу красивые трусы ищет, новые носки, выбирает себе отглаженную женой рубашку, присматривается, какой к ней галстук лучше подойдет, а то еще и у жены спросит. Сонька его завтраком покормит, поцелует на пороге, а он уже мысленно у другой, у Надьки, махнет рукой, мол, «пока, дорогая», сядет в свой джип и покатит в город. Там купит разных вкусностей, цветов-подарков и окольной дорогой, чтобы не светиться перед всей Идолгой, поедет к Надьке. Машину поставит под дубом, в тени, рядом с Любкиным домом.

Вечером вернется любимый. Подшофе, от него духами будет пахнуть женскими, салатами-закусками, луком или чесноком. Глаза будут бегать, а жена, нацеленная на то, чтобы не скандалить, дабы не разрушить брак, еще и поужинать ему предложит. Убила бы на месте!

Видать, не выдержала Соня, решила поговорить с Надькой, придумала, как прийти сюда, вырядившись, чтобы оставаться неузнанной, но войти к сопернице долго не могла. Потом все-таки и решилась, и им всем мало не показалось…

Надо же – удушила!!!

Я прямо представляю себе это, как она сначала говорит с Надькой, а та смеется ей в глаза и отвечает, что это, мол, ты, сучка, у меня Бориса увела, а он все равно меня любит… Или что-нибудь в этом роде. Может, сказала, что Борис женился на папашиных деньгах, что тоже могло взбесить и без того взвинченную Соню. Вот так, слово за слово, оскорбление за унижением и довели Соню до греха. Набросилась она на Надьку да и придушила ее! А тут на пороге появляется Валюша, соседка. Пришла потрепаться по-соседски, выкурить сигаретку-другую. Смотрит, а Надька на полу, а на ней – озверевшая, ополоумевшая от злости, потерявшая контроль над собой Соня.