Я посидела некоторое время в раздумье, потом позвонила Мышатиной домой.

– Алло, – прошептал испуганный голос.

– Добрый день, – сказала я. – Елена Сергеевна?

– Да.

– Меня зовут Виола, – продолжала я, – вы, наверное, очень испугались?

– Да.

– Давайте попьем вместе кофе?

– Я боюсь.

– Меня?

– Нет. Вас впустить боюсь! Елизавета Сергеевна не позволяет никому без ее разрешения дверь в квартиру открывать.

Лишь сейчас я сообразила, что Елена понятия не имеет о кончине Мышатиной.

– Я не собиралась приходить к вам в гости. Неподалеку от дома ваших хозяев, наверное, есть кафе?

– Да! Но там очень дорого.

– Я приглашаю вас.

– Мне неудобно.

– Просто скажите, где нам встретиться?

– Вы кто? – догадалась наконец спросить Елена.

– Мы с Лизой учились в одном классе, – объяснила я, не упоминая, что в детстве мы не дружили, а после окончания школы ни разу не встречались.

– Ой!

– Я испугала вас? – удивилась я.

– Вы писательница Арина Виолова? Правильно?

Пришлось согласиться:

– Верно.

– Я читаю ваши книги.

– Мне очень приятно.

– Кафе «Пономоро» здесь рядом. Но там совсем не дешево.

– Минут через пятнадцать я буду на месте, – пообещала я и не обманула, путь до трактира мне удалось преодолеть быстро.

В зале сидела только одна посетительница, женщина примерно моих лет с опухшими глазами и красным носом.

– Плачу все время, – призналась она, – поэтому похожа на больного поросенка.

– Прекрасно выглядите, – соврала я.

– Скажете тоже, – смутилась горничная, – вот вы красавица, лучше, чем по телевизору. Думала, что вы толще.

Я села к столу.

– Экран визуально прибавляет вес. Мы с Елизаветой давно не общались.

– Знаю, она вас ненавидит, – воскликнула Елена, – всякий раз, когда вы в какой-то программе участвуете, хозяйка на мыло исходит, злится, говорит: «Настало время быдла. У Таракановой отец уголовник, тетка дворничиха, где мать, никто не знает. Элита общества. Мои папа с мамой ее на порог не пускали. У девчонки была вшивая голова, вечно голодная ходила, воровка, украла у мамочки дорогие серьги».

Я молча слушала Елену, потом прервала ее:

– Юрий плохо себя почувствовал? Можете рассказать, что произошло, когда вы вошли в квартиру хозяев?

Елена обхватила ладонями стакан с латте, который только что поставила перед ней официантка.

– Прихожу я в шесть тридцать. Обычно все еще спят. Открыла дверь, у меня свои ключи. Начала готовить завтрак. Евгений Петрович любит кашу, но не из пакета, а сваренную как надо. Юрий всегда просит блинчики, Елизавета Сергеевна шесть дней в неделю себя жестко в еде ограничивает, а в воскресенье ест все, что душе угодно. Ей диетолог объяснил: если постоянно голодать, метаболизм замрет, худеть перестанешь. Надо устраивать себе праздник обжорства.

Я терпеливо ждала, пока Елена доберется до сути моего вопроса, и в конце концов услышала нужные сведения.

Сегодняшнее утро сначала не отличалось от других. Горничная переоделась, прошла на кухню, открыла шкаф, взяла пакет с крупой, повернулась и вскрикнула. Позади нее стоял Юрий.

– Вы уже встали? – испуганно осведомилась Лена. – Простите, не успела пока завтрак сделать.