– Надо милиции сообщить, что цыганье обнаглело, не дает спокойно людям в поезде ехать… – мать ставила меня перед собой и говорила:

– Замолчи, а то она сглазит тебя навек, семью погубит!

Гермогена захихикала и вынула линзы.

– Видишь, у меня глаза какие? Даже не карие, а прямо черные! Кажется, что есть только зрачок. Как приду к окулисту, так он дивится:

– Никогда не встречал человека с такой радужной оболочкой.

Ведьма посмотрела на меня в упор. У меня по спине побежали мурашки.

– Страшно, да? – усмехнулась Гермогена. – Не трепещи. Я ни на секунду не злая. Порчу-сглаз наводить не умею, наоборот, людям помогаю. Просто мне такие глаза достались. Клиентов никогда не пугаю, в линзах работаю, да и по жизни их ношу, мать меня боялась. Начну у нее что-то просить, гляну на нее, она орать принимается:

– Отвернись, чучело. Из-за тебя, ведьма, я замуж выйти не могу. Прямо хочется тебя придушить.

Мужчины у нас дома не переводились, но они только за одним к мамаше приходили. Не я виной ее неудачной жизни была. А потом появился Ленинид. Я думала, что он тоже одноразовый кавалер. Но Тараканов стал приходить постоянно, потом вообще у нас поселился. Когда я его назвала: «Дядя Леня», он отмахнулся.

– Зови меня просто по имени.

Так и закрепилось. Я ему очень благодарна. Он заставил мать меня в школу определить, покупал мне игрушки. Рассказывал, что у него есть дочь, она младше меня, но воспитывать он ее не может, потому что баба, которая за ребенком присматривает, заявила:

– Я занимаюсь Виолой, пока тебя ближе, чем на километр, нет. Приедешь в гости? Уедешь с девкой. Я не могу с твоим дурным влиянием на ребенка бороться.

Гермогена подперла подбородок кулаком.

– Леня мне вместо отца был. Да, он постоянно на зону отправлялся, но, как выйдет, сразу к нам. К тебе идти не хотел, думал, что ты о нем и не знаешь. Он в очередной раз после отсидки к Злате вернулся, а у нас беда. Дом сгорел, мать погибла, я осталась жива, ноги только обожгла, лежала в больнице. Жить негде! Вот он и отправился к тебе. Мне удалось комнату, как погорелице, получить, потом я однушку заработала. Звала Леню к себе, а он ответил:

– Люблю тебя, Люська. Но Вилка родная кровь, хочу с ней отношения наладить.

Не очень хорошо ты к отцу относишься. Он тебя любит, как умеет. Сообразив, кто ко мне приедет, я с Леней созвонилась, да он понятия не имел, зачем ты ко мне спешишь. Ломать перед тобой комедию не хотелось, вот я и попросила Леню:

– Объясни дочке, что мы с тобой старые дружбаны.

Он тебе звонил, писал, да без толку.

– И вы решили все же устроить спектакль, – хмыкнула я.

– Да, – по-детски азартно подтвердила ведьма, – не удержалась. Говори, чего хочешь? Если скажешь, что явилась приобрести чудо-браслет, я расстроюсь.

– Не верю в сушеных мышей, колдунов, знахарей, жабьи маринованные лапы и не боюсь черных котов, – перечислила я. – Но есть вопрос. И как раз по браслету.

– Задавай. Отвечу честно, – пообещала Люся.

Я решила сразу брать быка за рога.

– Знаете Елизавету Мышатину, владелицу сети супермаркетов?

– Никогда никому не сообщаю о своих клиентах, – строго предупредила Люся, – но ты дочь Лени, поэтому честно говорю: нет. Не приходила такая ко мне.