Поднявшись на этаж он решил зайти к Виктору. Подошел к двери, постучал, не открыли. Тогда он выдрал листок из блокнота, написал на нем несколько слов и пихнул под дверь.

Потом встал и пошел к себе в номер.

Листок выскользнул из-под двери и замер.

С него в потолок смотрели буквы, корявые, написанные дрожащей рукой:

"Витя, что же теперь будет?"

Он вернулся в номер, уселся на кровать и сидел там в прострации временами проваливаясь в сон. Во сне он бежал по лесу, впереди него бежал Виктор, потом они переходили на шаг, потом снова бежали, потом он просыпался и смотрел в темноту, стараясь ни о чем не думать и снова засыпал.

Ближе к утру он поднялся с кровати и уселся писать письмо. Сергей долго мялся над листом бумаги, потом уверенно взял ручку и одним четким движением вывел на листе одно слово: "Мама". И снова замер в раздумье. Взгляд его пронзил пространство и время и остановился, казалось он видит то, что никому не дано увидеть.

Он сидел упершись глазами в стол, но стола не видел, а рука дернулась и сама собой написала: "Мамочка", и потом: "Мама Мама Мама". И снова, и снова.

Очнулся он тогда, когда лист кончился, а рука начала царапать стол, пытаясь вывести заветное слово.

Сергей поднялся и подошел к бару:

- Дай стакан воды, - голос прозвучал хрипло, как-то не по человечески, как будто он не говорил несколько лет. Вода в один глоток перекочевала из стакана в Сергея. Он поставил стакан и тот исчез. Сергей улегся на кровать:

- Потухни.

Свет погас. Сергей повернулся, потом опять. Долго ворочался, пытаясь найти удобную позу и заснуть. Сон не шел. в голову лезли дурацкие мысли.

А стоит ли вообще засыпать? Ведь вся мерзость ворвавшаяся в его жизнь от снов. От этих снов. Хотя нет, не вся. Ведь хозяина убили не во сне, а в жизни. И его друг, Виктор, не во сне был вором, а на яву. И сам он Сергей пошел против полиции не во сне.

Постепенно мысли его пришли в порядок, выстроились в логическую цепочку и потекли размерено и ровно, но лучше и спокойнее от этого не стало. Внутри сидело что-то, что-то нехорошее и грызло его душу. Так паршиво он себя еще никогда не чувствовал.

А под конец, помимо этих чувств и непонятной тревоги, помимо чувства необратимости пришла жалость к самому себе, а после...

А после он уснул...

... Снова был лес, снова впереди мелькала спина Виктора, снова они бежали.

- Ви-тя, остановись. Я б-ольше не могу.

Виктор притормозил и обернулся к запыхавшемуся Сергею:

- Ты чего?

- Ничего, просто еще сто метров в таком темпе и я сдохну.

Виктор посмотрел на друга, хмыкнул:

- Ладно, перекур - десять минут.

Сергей плюхнулся на землю, где стоял.

Виктор закурил.

- Витя, а где здесь?.. - спросил Сергей немного отдышавшись.

- А где хочешь, деревьев в лесу много.

- Но нельзя же загрязнять...

- Можно, - перебил Виктор. - Знаешь сколько здесь зверья? Ого-го. Одним Волковым больше, одним меньше...

- Спасибо, уговорил, - бросил Сергей и побежал в ближайшие кусты с резвостью, которой сам от себя не ожидал.

Отбежав подальше он спустил штаны и почувствовал облегчение. "Теперь я знаю", - подумал он. - "где находится душа. Вот облегчился и так на душе полегчало". Сергей привел себя в относительный порядок и собрался уже было идти обратно, как вдруг услышал впереди треск ломаемых веток. Виктор? Нет, не Виктор. Он пришел с другой стороны, а значит Виктор остался сзади.