А когда он вышел из «Адлона» и, скорее машинально, чем по необходимости, «проверился», то сразу заметил за собой хвост. Двое в сером неотступно топали следом. Пальма изменил маршрут — в девять у него была назначена встреча. Он повернул на Унтер ден Линден, возле Пассажа свернул на Фридрихштрассе и остановился около касс кинотеатра.
— Что за фильм? — спросил он кассиршу и посмотрел в бликующее стекло: двое по-прежнему следовали за ним.
— Интересный фильм — шпионы, погони, стрельба…
— Много стреляют?
— Раз двенадцать… Я, правда, не смотрела, я только слышала выстрелы по динамику.
— Двенадцать — это мало.
— Господин хочет купить билет?
— Нет, благодарю: слишком мало стреляют…
«Какие сволочи все-таки мои дружки, — думал Ян, спускаясь в метро, — я отрываюсь от слежки, я подставил голову под нож, а они воротят носы от меня, как от прокаженного. Хотя я и сам поступил бы так же, будь на их месте. И никакие они не сволочи. Но долго играть в фашиста я не смогу — сломаюсь».
Он оторвался от слежки возле остановки «Митте»: на стоянке такси была только одна машина, и он взял ее, и успел заметить, как шпики заметались на площади. Он долго плутал по городу, пока не убедился, что хвост отстал.
Проходными дворами он вышел к Каналу. Его догнал рослый эсэсовец и сказал:
— Вы уронили платок.
— Вы ошиблись, — ответил Пальма, — мой платок у меня в кармане, как мне кажется.
— Простите, значит, я ошибся.
— Спасибо.
— Еще раз простите, но я был убежден, что этот синий платок принадлежит вам.
— Ну, здравствуйте, — сказал Ян, — я испугался, когда увидел вас в форме.
— К ней нужно привыкнуть… Вы — Дориан?
— Да. А вы — Юстас?
— Такой же, как вы — Дориан, — хмуро ответил офицер, — пошли, здесь у меня квартира.
Центр. По данным, полученным через Риббентропа, явствует, что в ближайшее время следует ожидать серьезных акций Гитлера в Испании.
Дориан.
Центр. Шеф абвера Канарис дважды вылетал из Берлина на шесть дней. Удалось выяснить, что он был в Португалии и на островах, принадлежащих Испании.
Дориан передал ценные пленки о работе активистов Англо-германского общества. Высылаю через связь. За Дорианом пущен хвост. Кто инициатор слежки и является ли это профилактической мерой по отношению к иностранцу, установить пока не удалось.
Юстас.
На аэродроме Яна провожали Лерст и референт министра.
— Господин Пальма, — сказал Лерст, поднимая бокал с игристым белым мозелем, — нам было весьма радостно принимать вас здесь, в стране ваших друзей. Я пью за ваш благополучный полет и скорейшее к нам возвращение.
— Друзья друзьями, — засмеялся Ян, — а вчера за мной топали двое ваших полицейских.
— За иностранцами у нас следит гестапо, — ответил Лерст, — но за вами не могли следить, это какая-то ошибка.
— За мной начали следить в Лондоне, — ответил Ян, — так что ошибки быть не может: полицейские всюду одинаково тупы и неспособны на выдумку — живут себе по инструкции, и все тут…
— Я проверю, — пообещал Лерст, — может быть, вас спутали с кем-нибудь… Меня, например, часто путали в Лондоне, но тем не менее следили так, что я себя не чувствовал одиноким — даже в кровати…