Сейчас я поделюсь информацией о лучших наказаниях, придуманных моими родителями, которые, может быть, удержат других от вранья. Когда я был помладше и родители понимали, что я их обманываю, они заставляли меня писать от 50 до 500 раз одно предложение: «Я НЕ БУДУ ВРАТЬ МОИМ РОДИТЕЛЯМ. Я НЕ БУДУ ВРАТЬ МОИМ РОДИТЕЛЯМ. Я НЕ БУДУ ВРАТЬ МОИМ РОДИТЕЛЯМ...» Это действовало довольно хорошо, потому что я ненавидел это занятие. Сейчас, когда я повзрослел, любимые наказания моих родителей — штрафовать меня или заставлять выполнять для них какую-то работу без вознаграждения. Поверьте, все три приема работают; если использовать их, чтобы удержать детей от вранья или в качестве наказания, эффект гарантирован.

Если достаточно часто поучать, задавать вопросы и наказывать, вы, конечно, не сможете полностью удержать своего ребенка от вранья, но он точно будет обманывать реже и не по серьезным поводам.

Тому до сих пор трудно понять, что устроить тайную вечеринку и не сказать потом об этом нам — это ложь. Но важная новость для меня состоит в том, что ему трудно было признаться мне из-за того, что я разговаривал раздраженно. Я не думаю, что он придумал эту отговорку уже потом. Доктор Томас Ликона указывал, что «страх перед родительским гневом, без сомнения, является одной из основных причин того, почему дети лгут. Поэтому если вы хотите, чтобы ваш ребенок был с вами честен, постарайтесь, чтобы он как можно меньше боялся вашего гнева, который мешает быть откровенным» [1].

У моего отца был очень взрывной и раздражительный характер. Он мог дать подзатыльник по любому незначительному поводу. Я всю жизнь стараюсь держать себя в руках, не позволяя гневу вырваться наружу, и никогда не переступал черту. Комментарии Тома помогли мне совершить следующий шаг на пути к тому, чтобы взять под контроль мое раздражение по поводу его проступков. Я не всегда могу держать себя в руках, когда злюсь, но теперь мне лучше удается контролировать свое поведение и речь, если я чувствую раздражение. Том научился напоминать мне, чтобы я не злился и не преувеличивал, и я восхищаюсь тем, как умело он со мной обращается. Том тоже вспыльчивый. Слава богу, наша общая проблема не привела к конфликтам, но помогла понять, с какими чертами характера нам нужно бороться.

О ситуациях, когда подростки остаются одни дома: я до сих пор искренне считаю, что мы совершили ошибку, оставляя двух 13-летних подростков одних дома раз в неделю и подвергая их таким образом искушению.

О доверии: в первых набросках главы Том в принципе не упоминал о доверии. Когда я спросил его о потере доверия, он удивился, что забыл сказать об этом.

Об отношениях «главный — подчиненный»: Том поднимает вопрос, о котором я не задумывался, — о различии в статусах родителей и детей и между теми, кого он называет главным и подчиненным. На семинарах, посвященных лжи, я обращаюсь к родителям с просьбой не вести себя как полицейские. Я спрашиваю у них, как часто они обманывали бы, если бы у них дома жил человек, похожий на инспектора транспортной полиции, который старался бы подловить их на малейшем проступке.