– Благодарствуйте, мамзель, – ответил Леший. – Мне без надобности. Мне и так хорошо.
Дома, оскорбленная в лучших благотворительных чувствах, Вика разревелась. Бомж – он ей отказал!!!
Пострадав с часок, Вика пришла к выводу, что так оно на самом деле куда лучше. Она – директор солидной фирмы, а он – бомж. Смешно, право!
Глава 10
Вика правильно выбрала манеру поведения с самого начала: без понтов, без претензий на руководство спецами, даже если она оказалась невзначай их директоршей. Она честно заявила, что ничего не смыслит в их делах и не собирается строить из себя руководительницу; что все продолжают работать, как раньше, не смущаясь ее присутствием и отчитываясь перед Леонидом Ильичом; что она никого не заставит с собой считаться, даже если она директор, а ровно наоборот, это она будет считаться с ними, специалистами, по крайней мере до тех пор, пока не разберется в вопросе и пока у нее не появится собственное мнение.
Мужчинам речь ее понравилась, хоть улыбались они несколько иронически. Однако Вика видела, что ее честность и корректный подход к вопросу вызвали у них определенное уважение.
Так и поладили. Вика вчитывалась в «открытые», то есть несекретные дела, сидела возле компьютеров, следя за тем, как вылавливается из мировой паутины нужная информация, слушала телефонные переговоры разведчиков с административными органами: ей было важно понять, как спецы получают необходимые сведения. Иногда выезжала с кем-нибудь на место – на таможню, к примеру, – чтобы посмотреть, каким способом добывается информация об определенных партиях товара интересующей фирмы…
Все это было крайне увлекательно.
…А Леший пропал. Она ни разу не видела его у знакомой помойки с тех пор, как попыталась предложить ему работу у себя. Он ушел – нарочно? Чтобы с ней не встречаться?
Впрочем, узнать ей было негде, не наводить же справки у бомжей! Она старалась больше не думать о нем и забыть короткий эпизод ее жизни, в котором она побывала в роли Пигмалиона. Наверное, бог просто решил скрасить ее одиночество, тогда еще острое после развода, и послал ей Лешего. Но он выполнил свою функцию и отпал, исчез из ее жизни.
Все правильно. Там, наверху, знают, что делают!
Спустя некоторое время она начала осторожно и деликатно участвовать в некоторых обсуждениях. Точнее, это были стихийные мозговые штурмы. Кто-нибудь входил, к примеру, на кухню или в компьютерную комнату и говорил:
– Люди, у меня есть новый кандидат в губернаторы (такой-то области). Надо узнать, что за ним. Известно, что он когда-то занимал в армии высокий пост, но в чем-то прокололся. Его с поста убрали, перевели на штабную работу. Армейские архивы недоступны, в Интернете ничего не выловили. Как узнать о проколе, у кого есть идеи?
И Вика скромно говорила:
– Если его мама жива, то надо найти подход к ней. С точки зрения всех матерей в мире, ее сын был несправедливо уволен. Если даже она не знает, в чем именно фишка, то может нечаянно дать наводку, надо только суметь ее разговорить…
Брежнев не уставал ее нахваливать. По его словам, Вика очень быстро уловила суть и методы работы. И Вика страшно гордилась этим.