— А времени на подумать у меня нет? Извините, — я увидел, как в глазах ведьмы появилась злость. Холодная и жесткая. Да, это не человек. Это явно древнее божество. Я уже вспомнил все разы, когда видел эту женщину.

— Выбирай или проиграешь, — вспомнил я старый предвыборочный американский слоган, — а тут нечего выбирать, госпожа, не помню как вас там по имени.

Я сильнее сжал кинжал и прыгнул к мерцающему полю. Зажмурившись я со всех сил вонзил обломанное лезвие в упругую полупрозрачную стенку. Вспыхнули мириады искр, воздух вокруг задрожал, а затем меня отбросило взрывной волной метров на двадцать. Я открыл глаза и медленно встал — незнакомки уже не было. Она испарилась, зато на ее месте стоял вожак волков. Старый, могучий, с амулетом на груди и сверкающим камнем во лбу.

— Присоединяйся к битве, человек, — сказал он, как бы приветствуя меня.

— Обязательно, — ответил, — только вот есть одна поправочка. Я больше не человек. Наверное.

— А потом я ему, бум, прописал двоечку, и все, — я откинулся на диване, хлебнул пива и закурил. Меня буквально распирало от чувства собственной важности.

Олег поперхнулся, закашлялся и принялся колотить себя в грудь. Затем он пришел в себя. Его красные, слегка осоловевшие от каннабиса глаза, внезапно стали нормальными.

— Вот прямо бум? — спросил он, — двоечку?

— А то!

Олег смачно сплюнул в пепельницу, а потом схватил пустую банку из-под пива со стола и швырнул ее мне в лоб. Я был настолько расслаблен, что совершенно не ожидал ничего подобного! Банка с характерным звуком отскочила от лба и упала за диван.

— Так только мне можно делать, — весело возмутился я, — и только со спрайтами Сантьяго!

— Серега. Ну давай начистоту. Давай по новой, — Олег налил себе чаю, — тебя порой сильно заносит. Я вижу, что ты прямо пышешь светом, но не надо этим так кичиться. Прописал, говоришь? Двоечку? Древнему богу? А с вертушки не втащил случаем? Нет? Кончай этот цирк. Расскажи как подобает магу.

— Это как? — не понял я.

— Красиво, — агхори покрутил пальцем в воздухе, — нужна история, красивая, со смыслом и обязательно с идеей!

— И моралью? — улыбнулся я.

— Да хрен с ней. Нам и без нее неплохо живется. Так что давай по новой!

Я медленно поднялся и уставился на древнее божество. Он был настолько неописуемым, что не укладывался в мою таблицу восприятия. Я воспринимал его как темное, серое пятно, похожее на акварельную кляксу, но с острыми краями. Вокруг его сферического тела мелькали черные штрихи — всполохи частых вибраций. Создавалось впечатление, что бог — двухмерный, и его неведомым образом выбросило в мир, где измерений на одно больше. Но создание и не пыталось подстраиваться под новые условия. Оно дрожало и сокращалось. Я чувствовал резкие удары его мыслей, но их невозможно было осознать. Они были настолько чуждыми, что даже визуальные образы не могли быть восприняты мной. И я бы точно оказался погребенным под лавиной этих странных картин и смыслов. Меня бы размазало о поверхность чужого мира, иссушило, и я бы не проснулся сегодня утром, но мне на помощь пришел вожак фазовых волков. Он прыгнул прямо на кляксу, и его мощные костяные щупальца вонзились в чиркающие по пространству лучи. Я сумел устоять на ногах после ментальной атаки и понял, что пора действовать. Древний бог и волк сцепились не на шутку. Кто из них был сильнее — непонятно, но скорее всего, они равны. Я же оказался той горошиной, что способна решить все. Упав на один из краев, она переворачивает всю конструкцию целиком. Я схватил факел, оставленный богиней, и он обжег мои руки. Я вскрикнул от резкого жжения, но боль помогла мне закрепиться во сне, и я тут же направил орудие на древнего бога. Длинный черный росчерк двинулся в мою сторону, но синее пламя факела обожгло его, и тот мгновенно съежился. Ага! На него действует волшебный огонь! Теперь я и сам бросился в атаку. Бог будто понял, что со мной нужно немедленно расправиться и принялся атаковать плоскими щупальцами без текстур. Я же уворачивался и подпаливал самые длинные из них. Мы с вожаком принялись теснить древнее чудище, и в какой-то момент оно осознало, что проиграет. Тогда то божество и бросилось в дикую яростную атаку и чуть не уничтожило нас обоих. Оно схватило меня, обволокло, и я увидел, что теряю собственный цвет.