– Благодарю за добрые слова, моя дорогая принцесса, – сказал Оберон, прочтя ее мысли. – Мы явились сюда для того, чтобы защитить тебя от темной феи, Малефисенты. Много лет назад она обратила Страну эльфов и фей в руины. Но мы не смогли отомстить ей, погрузившись в сон, и оставили это другим лесным созданиям. Но теперь, пробудившись и восстав, мы не позволим ей явиться на нашу землю – на твою землю, принцесса, – и уничтожить тех, кто дорог твоему сердцу.

Тьюлип по-прежнему не понимала, почему Оберон так благоволит к ней. На ее взгляд, она не сделала ничего такого, чем могла бы заслужить подобную честь.

– Мы дремали во мраке долго, очень долго. Нам казалось, будто минуло целое тысячелетие, пока твоя жажда знаний не пробудила нас, – ответил Оберон. – Твои истории, твое воображение, твои мысли о нас стряхнули с меня и моих собратьев тяжкую дремоту и снова вернули нас к жизни. Мы сгинули во тьме и забвении в этих землях после Великой Войны, когда Циклопы-Великаны одолели и изгнали нас. Но твое стремление узнать о нас побольше разожгло в нас почти угасшую искру жизни, и этим ты заслужила нашу вечную признательность. Без тебя мы так и сгинули бы во тьме веков. За время моего долгого сна я стал свидетелем множества событий, дитя мое. В этом мире есть немало плохого, и мы намерены это исправить. Настала пора мне вновь занять свое место среди фей и эльфов и снова выступить их благодетелем. А чтобы заслужить такое положение, я должен уничтожить темную фею, известную под именем Малефисента, за все ее преступления в отношении Страны эльфов и фей.

– Позволь мне спросить тебя: почему вы намерены наказать Малефисенту сейчас, хотя Страну эльфов и фей она сожгла много-много лет назад? – отважилась спросить Тьюлип.

Оберон некоторое время обдумывал ее слова:

– Потому что, дитя мое, до этого дня мы спали и лишь сквозь дремоту могли наблюдать за ее бесчинствами. Объятые ужасом, мы смотрели, как она истребляет все живое в этом волшебном краю, кроме разве что самих фей и эльфов. Им понадобилось много лет, чтобы восстановить нанесенный Малефисентой ущерб. Ни разу она не вернулась взглянуть, выжил ли здесь хоть кто-нибудь. Не позаботилась даже выяснить, осталась ли в живых ее приемная мать. Мы же были совершенно беспомощны, как в кошмарном сне: мы все видели, но ничего не могли поделать. Но теперь, когда мы наконец пробудились, иного выбора у нас нет: мы заставим Малефисенту заплатить за все, что она натворила. Она несет угрозу всем живым существам. Она опасна далее для себя самой. И она опасна для всех, кого ты любишь!

Тьюлип совершенно лишилась дара речи. О Малефисенте ей было известно лишь то, что она погрузила в беспробудный сон кузину Аврору в день ее шестнадцатилетия. Сказать что-нибудь в защиту темной феи Тьюлип не могла.

– Можно мне задать еще один вопрос?

– Ты можешь спрашивать сколько захочешь, малютка принцесса, – засмеялся Повелитель Леса. – Если бы не ты, нас бы и вовсе здесь не было.

– Благодарю тебя, – улыбнулась Тьюлип. – Но кто вас усыпил? Я знаю, что ты правил этими землями задолго до того, как на здешние берега ступили люди. И мне известно, что ты и твои сородичи исчезли после Великой Войны между твоим кланом и Циклопами-Великанами. Но куда вы удалились? Неужели в Страну эльфов и фей?