Все взвесив, Кортес решил, что сухопутный путь до Гондураса слишком долог и опасен. Он выделил Кристобалю де Олиду 5 кораблей и 1 бригантину, которые приняли на борт 370 воинов, среди которых было около сотни арбалетчиков и аркебузиров, а также 22 всадника. Пороха и другого снаряжения Олид получил ровно столько, сколько пожелал. В эту экспедицию Кортес зачислил всех неблагонадежных солдат, которые до сих пор обвиняли губернатора в сокрытии золота ацтеков и в неправильном разделе добычи, рабов и земель. Кортес рассчитывал убить двух зайцев, и до сих пор подобная охота ему удавалась.

Согласно инструкциям, полученным от губернатора Новой Испании, Кристобаль де Олид обязан был посадить войско на суда, стоявшие на якоре в Веракрусе. Затем корабли по пути должны зайти в Гавану, чтобы забрать там приготовленные для дальнейшего плавания съестные припасы, воду, а также лошадей; оттуда курс Олида лежал прямо на Гондурас. Далее Кортес приказал выбрать место с удобной гаванью на побережье Гондураса и заложить там город. Местное население было рекомендовано не обижать без надобности, но и не слишком доверять туземцам. Дав еще множество других предписаний и советов, Эрнан Кортес сердечно, как отец, простился с Олидом и людьми из его экспедиции.

Корабли конкистадоров благополучно достигли Гаваны, столь же успешно погрузили на борт необходимые припасы, и… тут все инструкции Кортеса перестали работать. Золото начало править участниками экспедиции… даже не оно, а слухи о его многочисленности в Гондурасе. В Гаване к экспедиции присоединилось пятеро отчаянных солдат, изгнанных комендантом одного из городов за попытку мятежа. Они подали мысль Кристобалю де Олиду отложиться от Кортеса. Возможно, их нашептывание и не сбило бы капитана с пути, но тут его пожелал видеть злейший враг Кортеса – губернатор Кубы. Диего Веласкес предложил разделить управление Гондурасом следующим образом: военное командование оставалось у Кристобаля де Олида, а гражданское управление переходило к Веласкесу. О Кортесе никто и не вспомнил – словно его и не было на этом свете. Так, еще ничего не сделавши для захвата Гондураса, Кристобаль де Олид уже совершил предательство.

Олида разделение власти вполне устроило, так как в гражданских делах он ничего не смыслил, но жаждал битв и подвигов. «В это время Кристобалю де Олиду было около 36 лет; внешность его была привлекательна – высокий рост, широкие плечи, приятные черты лица, чуть-чуть лишь нарушенные рассеченной нижней губой, – описывает капитана Берналь Диас. – Говорил он несколько надменно, порой грубо, но разговор с ним был приятен, тем более что он отличался редким прямодушием. В Мешико он был всегда верен Кортесу, но теперь подпал влиянию дурных людей и впал в искушение власти; к тому же он с детства еще служил в доме Диего Веласкеса, так что даже знал кубинский язык, и вот воспоминания детства, привычка повиноваться Веласкесу вновь в нем воскресли, и он забыл, что Кортесу он обязан большим, нежели Веласкесу».

13 мая 1523 г. корабли Кристобаля де Олида достигли побережья Гондураса. Первое время он в точности исполнял инструкции Кортеса. Олид желал убедиться, что страна столь же богата, как о ней ходили легенды; если золота не окажется, то он и далее хранил бы верность губернатору Новой Испании. Ведь изменил Олид своему благодетелю пока что только мыслями, словами, но не делами.