– Да. Со временем эта комната превратилась в церковь.

Нечто необычное испанец увидел в облике Иисуса. Но понял причину не сразу:

– Господь похож на здешних жителей?!

– Таким явился Его образ нашему искуснейшему художнику – Куотли. Заметь еще одну удивительную вещь: он изобразил Иисуса в хитоне, который нам предстоит забрать, хотя никогда подобной одежды не видел, – пояснил Тоноак. – А теперь помолимся, братья!

Голубоглазый ацтек занял место на алтаре. Его речь звучала на местном наречии, сын Кортеса коленопреклоненно молился по-испански. Закончив мессу, ацтеки сдвинули плиту за алтарем, а под ней, в нише, показались серебряные, золотые браслеты, чаши, монеты.

– Часть нашей церковной казны составляют деньги, привезенные тамплиерами, другая часть – пожертвования новых христиан сей земли, – пояснил Тоноак. – Этого должно хватить.

Диего взял в руку золотую монету и произнес:

– Это старинный ливр Филиппа Красивого. Его нельзя использовать для выкупа.

– Он не настоящий? – встревожился ацтек.

– Нет. Монета из чистого золота, хотя Филипп имел наглость разбавлять благородный металл медью, и до сих пор встречаются порченые монеты.

– Тогда что?

– Старинные французские монеты вызовут множество вопросов у Кортеса, и, боюсь, ты не сможешь на них ответить. Поверь, мой отец не глуп.

– Попробуем обойтись без монет, – неуверенно произнес Тоноак.

Ацтеки принялись грузить золото в мешки. Последние два оказались неполными.

– Можно переплавить монеты, – вслух размышлял ацтек. – Но мы не успеем в срок. Что, если попросить отсрочку у твоего отца?

– Не самое лучшее решение… – засомневался Диего. – Мой отец – хозяин своего слова, может его дать, может забрать. И забрать не только обещание, но и ваше золото – появится хороший повод. Лучше произвести обмен в назначенный срок.

Испанец переложил несколько вещей из первых двух, наполненных доверху, мешков в соседние:

– По крайней мере, они стали одинаковыми.

Взгляд Диего упал на большую серебряную чашу, с выгравированными на ней рисунками из жизни ацтеков:

– Если эта чаша не слишком вам дорога, то можно присоединить ее к выкупу. Уверен, Кортесу она придется по нраву.

– Чашу возьмем, конечно. Мы готовы отдать все, только бы вернуть хитон.

Сборы были закончены. Перед дорогой ацтеки решили подкрепиться маисовыми лепешками, а заодно отдохнуть. Они расположились на небольшой поляне, прикрытой со всех сторон густым кустарником.

Сын Кортеса и потомок тамплиера – столь разные люди – стали друзьями за эти три дня. Разговор, начатый в первый день знакомства, продолжился сам собой.

– Диего, я думаю, ты желаешь узнать, каким образом хитон Спасителя оказался в здешних местах?

– Конечно, – воскликнул испанец, – но это твоя тайна, и я не имел права приставать с расспросами. Я решил, что ты сам откроешь ее, когда сочтешь возможным.

– Мне необходимо рассказать тебе все, – признался Тоноак. – Ведь неизвестно, чем закончится визит к Кортесу. Он жесток и не считает пролитие крови ацтеков преступлением или грехом. Возможно, в живых останешься только ты.

– Я не позволю отцу поступить подло! – с жаром воскликнул юноша.