– О какой боли вы говорите? – Художник вздрогнул.

– Каждое человеческое существо создано для того, чтобы сотворить свой собственный мир, – сказал Райли. – Вы не представляете себе, какие удивительные подвиги вам под силу, какие вершины вы можете покорить. Человек призван потрясать этот мир, менять его, обеспечивать бесконечное движение и развитие всей Вселенной! Почему же вы боитесь удивлять? Кстати, знаете ли вы, что слово «удивлять»[14] происходит от латинского extonare, что значит «потрясать основы». Мы должны потрясать эти основы! Именно этого ждет от нас мир, поскольку только это и может гарантировать вечное обновление жизни.

Каждый гений – это революционер. Не совершив революции, невозможно подняться на новую ступень. Гениальность свойственна не только творческим людям – художникам, музыкантам, поэтам – гениальным может быть руководитель корпорации или школьный учитель. Повар в придорожном кафе способен стать гением, точно так же, как и программист, колдующий над новой компьютерной программой. Неважно, кем и где вы работаете. Вы можете поднять свое умение до уровня величайшего мастерства. Подняв себя, вы поднимете все человечество. Но повсюду царят апатия и уныние. Люди просто не понимают, кем они являются на самом деле. И потому проводят свою жизнь в анабиозе. Большинство из ныне живущих умрет, так и не встретившись с собой.

– Это по-настоящему трагично, – с грустью произнес Художник. – Я чувствую, что потрясения мне необходимы, как воздух. Я устал от той жизни, которую вынужден вести, чтобы как-то заработать на хлеб. В юности у меня были мечты и творческие порывы. Но я давно забыл о творчестве, все, что мне осталось – мертвое ремесло. И сейчас мне страшно от одной мысли о том, что я – особенный.

– Но так оно и есть, – сказала Бизнес-леди с пронзительной нежностью. – Ты – особенный.

– Меня всю жизнь волновало то, что скажут обо мне другие. – Художник вздохнул. – Многие люди, называющие себя моими друзьями, просто смеялись над моими картинами! Я знаю, что меня считают человеком со странностями, если не сказать «сумасшедшим». Меня никто не понимает, и я боюсь остаться непонятым до конца своих дней.

– Это прекрасный признак, – улыбнулся миллиардер. – Знаете ли, друг мой, что многие великие художники при жизни были не поняты и не оценены? Я назову вам сотню имен тех людей, кого признали гениями лишь спустя десятилетия после их смерти.

Райли похлопал Художника по плечу.

– А что касается друзей, которые смеялись над твоими картинами, то я бы не стал называть таких людей друзьями, – наставительно добавил магнат. – Возможно, пришло время становиться собой и забыть о тех, кто смеется над твоим талантом. Курт Кобейн[15] как-то сказал: «Я устал притворяться кем-то другим только для того, чтобы люди со мной здоровались».

Художник хмыкнул.

– Если кто-то не хочет принимать тебя целостным, со всеми твоими талантами, достоинствами и недостатками, это его личное дело. – В голосе миллиардера чувствовалась непреклонность. – Тот, кто подстраивается под мнение других людей, никогда не будет счастлив. Его всегда будет преследовать та самая боль от нереализованных талантов и несбывшихся грез. Эта боль разъедает душу, и внутри образуется огромная черная дыра. Она наполняется кошмарами и ненавистью, прежде всего, по отношению к себе самому. В этом адском океане можно сгинуть навсегда – и большинство людей заканчивают свою жизнь именно с таким чувством. Мы не отдаем себе отчета в том, сколько миллионов погибло в этом бездонном колодце – потому что эта гибель незаметна для внешнего мира. Предательство себя – самое страшное преступление, и оно карается смертью души.