Да, трупы. Только… высохшие. Мумии. Коричневые, с оскаленными зубами, крючковатыми пальцами-костями, схватившимися за горло. До трупов еще далеко, но их уже можно рассмотреть.

– Аррр! А-а-а! – Из пола внезапно появляется страшная рожа, невероятно страшная, огромная – красные светящиеся глаза, белоснежные клыки, губастый рот, изогнувшийся в крике:

– Э-э-э! А-а-а! Арггххх!

Мимо серебристыми молниями летят метательные ножи, прямо в страшную рожу, но пролетают сквозь нее и, звеня, высекают искры из камня.

– Стоять! Это иллюзия! – кричит Нед и тут же обнаруживает, что сам он стоит уже с обнаженными мечами в боевой стойке. – Тихо всем!

– Аргххх! Нне тфигаться! Тальше сме-е-ерть! Кибель! Не хотить! Насат! Смерть!

– Что он говорит? – Голос Амелы не дрожал, рука ее сжимала еще один метательный нож.

– Вероятно, это старозамарский, – с умным видом пояснил принц, внимательно вглядываясь в страшную морду, плавающую возле пола, – язык меняется за тысячи лет, так что… хорошо, что вообще его понимаем. Вероятно, это сторожевая иллюзия. Призванная, чтобы нас пугать. Может, на что-то наступили, вот он и выскочил. А может, почуял как-то.

– Фон отсуда! Фон!

– Эй, придурок, хватит нас гнать! – возмутилась Амела. – Щас как дам в рожу! Урод проклятый!

– Сама уродка! – неожиданно заявила рожа и подплыла поближе, скорчив презрительную усмешку. – Ну попропуй, тай мне!

– Слушайте, он нас понимает! – ошеломленно сказал принц. – Эй, ты кто? Ты кто такой?

– Я сторош храма! – гордо заявила рожа. – Я фечный сторош! Меня нелься упить!

– Но можно послать на… – мрачно заявил Харалд и решительно подошел прямо к зубастой физиономии высотой с человека, – пошел ты на… и в…

– Хара! Прекрати выражаться! – возмутилась Амела. – Тут дама! Как тебе не стыдно?!

– Ты – дама? – захохотал Харалд и вдруг покосился на Неда. – Извини, не выдержал. Это букаха-то дама? Слушай, рядом с тобой она меняется на глазах. Раньше, назови ее дамой, она бы в глаз засветила. А теперь видишь какая праведная сделалась! Кстати, она ругается почище меня, так что не верьте в ее умильную рожу!

– Рову! – неожиданно подхватила иллюзия. – Ты – рова поханая. И пофол ты на…!

– Вот гадина… – растерянно повернулся к Неду Харалд, – ты видал? Он меня матом кроет! Да я тебя! – Парень выхватил клинок из ножен и несколько раз ударил по летающей физиономии, не причинив ей никакого вреда, и лишь вызвал у летуна приступ хохота и ругани:

– Пофол ты! Осел ты! Итите атсюта, коли хотити шить! Тураки!

– Я чего-то не пойму, какой, к демонам, это старозамарский? Бордонар, ты чего ерунду несешь? Я знаю старозамарский! Этот летающий придурок просто буквы не выговаривает или над нами издевается.

– Ну сказано вам: валите отсюда! – неожиданно рявкнул летун, выращивая огромные волосатые руки и угрожающе протягивая их к путешественникам. – Вы, болваны, лезете куда не надо! Видите вон там валяются три дебила? Видите? Так вот, они меня не послушались и пошли вперед. И что теперь с ними? Вообще непонятно, как вы сюда-то добрались, при всей вашей глупости! Эти-то хоть были подготовлены, а вы хрень всякую несете – старозамарский… тьффу! Дурак ты! Учиться тебе надо, щенок!