— Я пообещаю, что не буду. Только ты не думай, это я совру!

Мне только и оставалось, что развести руками. Соврать? Ха! Трудное это дело — соврать полицейскому-функционалу…

Настя тем временем подошла к следующему окну. И неожиданно позвала меня:

— Кирилл… погляди, как красиво!

Это действительно было красиво. Полная луна — как и на нашей Земле, только она казалась еще крупнее. И сверкающая миллионами крошечных огоньков морская гладь. Ветра почти не было, море спокойно дышало, покачивая мерцающие огоньки на волнах.

— Планктон светится, — сказал я. Слова вырвались неожиданно и совершенно неуместно.

— Планктон? Как интересно! — Настя по-прежнему смотрела в окно. — Когда девушка говорит «красивая Луна!» ты с ней начинаешь беседовать про химический состав реголита и альбедо лунной поверхности?

— Первый раз вижу девушку, которая знает слово «реголит», — честно ответил я. — Так что нет, раньше не беседовал.

— Я знала одного парня, математика, — кивнула Настя. — Он ехал в поезде и влюбился в проводницу, потому что она поддержала беседу о функционалах. О математических, конечно. Они с поезда сошли вместе и чуть не поженились.

— А что помешало?

— Не помню. Кажется, она совершенно не разбиралась в тензорном исчислении…

Я осторожно взял Настю за плечи. Наклонился, уткнувшись лицом в ее волосы. Она медленно повернула голову — и мы поцеловались. Скользнула в моих руках, поворачиваясь, прижалась, посмотрела в глаза. Мы были с ней почти одного роста, и я невпопад подумал, что все мои прежние девчонки оказывались на полголовы ниже.

— Если мы сейчас выйдем… туда… — она кивнула на окно, — то все будет как в плохом голливудском фильме.

— Обожаю плохие голливудские фильмы, — ответил я. И даже сам себе поверил.

Но на пляж мы пошли не сразу. До кровати было гораздо ближе.

— Кирилл, ты сердишься на меня?

— Нет. — Я лежал на одеяле, брошенном на песок, смотрел в прозрачное ночное небо — воздух был такой чистый, словно с Заповедника всю атмосферу сдуло в космос, — и гладил Настю по лицу. Находил руками ее губы, запоминал черты лица, будто слепой. — За что, глупая?

— Я тебя поссорила… с твоими. Ты прости. Я завелась. Миша — он как трус последний себя повел, а ты тоже начал осторожничать.

Она вдруг приподнялась на локтях, посмотрела на меня — в лунном свете ее кожа стала серебряно-матовой. Шлепнула себя по губам.

— Ты чего?

— Дура я. Зачем я про него говорю? Я знаю, мужчины этого не любят…

— Ух ты, какая осведомленность… Говори, мне все равно.

— Нет, не буду больше. Я про него и слышать больше не хочу. А говорить тем более. Я правда тебе нравлюсь?

— Да.

— Иллан говорила, что у функционалов редко бывают отношения с людьми. Долгие отношения. Помнишь, как в «Обыкновенном чуде» Волшебник говорил? Про то, что его жена состарится и умрет, а он все будет жить…

— Откуда ты такая умная? Может, ты тоже функционал? Функционал-библиотекарь?

— Я бы не отказалась… — Настя провела рукой мне по животу. — Это, наверное, интересно.

— У меня наверху будет библиотека, — сказал я. — То есть она уже есть, но пустая. Если мы сейчас договоримся с функционалами… да что я говорю! Договоримся, конечно. Можно будет сделать вот такую библиотеку! А тебя попросим сделать функционалом.