Последнее, что он мог сделать, будучи человеком – это закричать.

– Шэдвелл, – сказала она.

– Нам не до него, ответил Хэмел. – Нужно уходить.

– Нельзя. Бич еще здесь, на холме.

– У нас нет выбора. Чары почти утратили силу. Видишь?

В воздухе и в самом деле были видны туманные силуэты того, что находилось за экраном.

– Сил не осталось, – сказал Хэмел.

– Кэл с Нимродом не возвращались?

Он мрачно мотнул головой. Она обернулась на холм, но там никого не было.

– Так ты идешь?

Она, понурившись, побрела за ним. Первый шаг – по снегу, второй – уже по земле. Где-то плакал ребенок.

– Хэмел, успокой его. Пожалуйста.

– Мы уходим?

– Да. Но сперва я посмотрю, не вернулся ли Кэл.

– Некогда.

– Ладно. Пойдем.

Она прошла к наблюдательному пункту на опушке, где ее ждали несколько Чародеев.

– Ну что? – спросил один.

Но тут взгляды всех обратились к холму. Там, в тумане что-то двигалось. Потом оно вышло из туманного облака и обрело форму.

Уриэль все-таки нашел торговца. На остатках холма стояло тело Шэдвелла, но его глаза пылали ангельским огнем. Уриэль больше не блуждал в пустыне. Он знал, что ему делать.

– Пошли, – сказала Сюзанна. – Дети первыми.

Когда беглецы цепочкой двинулись от спасительного леса прочь, Уриэль обратил свой смертоносный взгляд на поле, и снег задымился.

Кэл не мог разглядеть своих следов, когда они с Нимродом пытались найти пакет. Буран замел все, и отыскать что-то в сугробах в человеческий рост было почти безнадежным делом.

Он мог лишь догадываться о том, что происходит на вершине холма. Конечно, шансы Сюзанны выстоять против Бича и Шэдвелла почти равнялись нулю. Но она же спаслась в Круговерти и спасла его. Мысль об этом заставила его еще яростнее разрывать снег, по-прежнему не веря в успех.

Нимрод отошел в сторону, и Кэл вспомнил о нем, лишь услышав его тревожный крик. Он поднял голову. На холме что-то горело. Он рванулся было туда, но подавил этот неуместный приступ героизма. Жива Сюзанна или мертва, он должен сделать то, что она сказала.

Грохот на холме нарастал, но он не оборачивался, роясь в снегу уже совершенно автоматически. Когда ему под руку попался лист бумаги, он сперва даже не обратил на него внимания. Потом понял и стал копать, как терьер. Кто-то издалека позвал на помощь, но это был не Нимрод, поэтому он продолжал копать. Зов повторился. Он нащупал пакет и выпрямился. Может, кто-то застрял в снегу? Мысль мелькнула и исчезла, как сам голос.

Он рванул бумагу, и содержимое пакета высыпалось в снег. Сигары, записи и пиджак. В доме Глюка его было трудно узнать; сейчас тем более. Но, может, в лесу кто-нибудь сумеет извлечь из него пользу.

Он оглянулся, ища Нимрода, и увидел двух идущих к нему людей. Один – это был Нимрод, – поддерживал другого, неузнаваемого под слоем теплых вещей и снега.

Нимрод увидел добычу Кэла и пошел быстрее, подгоняя незнакомца. Еще издалека он завопил:

– Это что, твой друг?

Человек что-то пробубнил сквозь шарф, потом отодвинул его негнущимися руками.

– Вирджил?

Глюк виновато поглядел на него.

– Извините меня. Я должен был их увидеть.