Томек взглянул вверх. На высоте не больше метра над ним сидел великолепный какаду[56]. Наклонив головку он смешно опускал и поднимал большой венец на голове.

– А это что за чудеса? – воскликнул изумленный Томек.

«Ах, глупец, ты думал, что поймаешь попугая?» – ответил какаду и сразу же добавил: «А это что за чудеса?»

Томек, в восторге от своего открытия, прямо-таки присел до земли. Он глядел на красноголового какаду, который, в свою очередь, присматривался к нему. Какаду тряхнул чубом и опять закричал:

«А это что за чудеса?»

– Какая же ты красивая и умная! – отозвался Томек, не веря что он в самом деле видит говорящую птицу.

«Какая же ты красивая и умная» – повторил какаду.

Томек забыл обо всем на свете. У него было только одно желание: поймать говорящую птицу! Он осторожно влез на дерево, но какаду в последний момент перелетел на соседнее, с иронией говоря: «Ах, глупец, ты думал, что поймаешь попугая!»

Томек гонялся за птицей от одного дерева к другому. Он вспомнил слова старшего Тымовского, который рассказывал, что некоторые попугаи легко обучаются насвистывать легкие мелодии, а другие виды обладают способностью подражать человеческому голосу. Даже боцман Новицкий как-то упоминал о матросе, у которого был говорящий попугай. Томек не жалел трудов, стараясь поймать говорящего какаду. Вот была бы великолепная память об экспедиции!

"Ведь попугаи принадлежат к числу долголетних птиц, – рассуждал он. – Я слышал, что даже в неволе они живут сто лет и больше... Никак не думал, что в Австралии находится столько видов этих птиц[57]". Размышляя так, Томек бегал за какаду от дерева к дереву, держа собаку на поводке. А попугай, словно забавляясь, отлетал все дальше в глубину буша. После многих попыток Томеку удалось схватить великолепного говорящего какаду за хвост, но, получив крепкий удар клювом по руке, выпустил его. В этот же момент поводок выпал из его руки.

Собака, словно желая отомстить за своего товарища, начала немедленно сумасшедшую погоню за птицей.

«А это что за чудеса?» – трещал попугай, ловко избегая погони.

Томек побежал вслед за собакой. Попугай отлетал все дальше в чащу и Томек в конце концов пришел к выводу, что не поймает птицы. Злой на себя и до крайности усталый, он прекратил безуспешную погоню. Стал звать собаку, но та и не думала возвращаться. Правда, она тоже прекратила погоню за какаду, но теперь бежала в чащу кустарника, что-то вынюхивая носом на земле.

– Назад, противный пес! – кричал Томек, тревожно всматриваясь в чащу кустов.

Он уже потерял направление, в котором находилась ферма. Теперь, пожалуй, только собака могла его выручить. Он испугался не на шутку и удвоил старания в поимке беглеца. А пес, как нарочно, все еще бежал вперед, держа нос у самой земли. Когда Томек останавливался, чтобы отдохнуть, пес тоже останавливался и нетерпеливо смотрел в его сторону. Мальчику начинало казаться, что теперь-то он его поймает. Он бросался вперед, с вытянутыми руками, но собака сразу же продолжала бежать дальше.

«Он с ума сошел, а я... сделал глупость, не сдержав слова, – в отчаянии подумал Томек. – Не найду дороги на ферму и пропаду в скрэбе, как... эта Салли».