– Все спокойно? – спросил он оставшегося снаружи Ромку.

Тот, спохватившись, огляделся и ответил, что все спокойно. Василий продолжал осмотр помещения. Лестница ему, судя по выражению лица, решительно не понравилась: во-первых, без перил, во-вторых, ступеньки… Они были строго прямоугольные, без скруглений – тоже, короче, подделка.

– Слушай, – сказал Василий, и голос его гулко прозвучал в пустом подъезде, – а ведь, похоже, до нас здесь людей вообще не было…

– Почему?

Вместо ответа он обернулся и указал глазами на девственно чистые стены: нигде ни рисунка, ни надписи, ни даже копоти от прилепленной к потолку, спички…

– А из окна тогда кто пугал?

– А хрен его знает… – Василий поставил ногу на первую ступеньку – и тут же осветился следующий пролет, но зато погас свет в коридорчике. Погас и вспыхнул снова – это в подъезд вошел Ромка.

– Я там один не останусь! – решительно предупредил он.

– А я тебя одного и не оставлю! – буркнул Василий. – Тебя только одного оставь!

На площадку смотрели три дверных проема. Свет вымывал из них черноту где-то на метр, не больше. Те же идеально прямые углы, то же отсутствие петель, равно как и деревянных косяков с притолокой…

– Может, по первому этажу сначала? – затосковав, предложил Ромка. Василий подумал.

– Нет, – решил он наконец. – Свет был на втором – значит и пойдем на второй.

Они поднялись на второй этаж, где их ждали точно такие же проемы в точно таком же количестве.

– Это налево, – определил Василий и посветил фонариком в левую дверь. – А ты пока за остальными приглядывай…

В квартирах шевелился мрак, и Ромка безрадостно взглянул на свой жалкий томагавк.

– Вва! Вва! – замогильным голосом пугнули из левого проема, и Василий, не раздумывая, бросился на звук. Оцепеневший Ромка видел, как в озарившейся комнате его спутник чуть присел и сделал круговое движение, беря на прицел что ни попадя, после чего выпрямился в растерянности и опустил руку с пистолетом.

Брать на прицел и впрямь было нечего. В совершенно голом квадратном помещении (прихожая почему-то отсутствовала) одиноко раскинулось огромное двух-, чтобы не сказать трехспальное ложе. Пустое. Предмет роскоши вызывающе сиял полировкой и выложен был нежно-упругими на вид квадратами, обитыми чем-то дорогим и ласкающим глаз.

– Справа, – отрывисто предупредил Василий, не оборачиваясь. – Смотри не вляпайся…

Но Ромка уже и сам увидел: в метре от входа на полу лежало овальное пятно черт ее знает откуда падающей тени. Точно такое же, один к одному, только масть другая.

Василий тем временем приблизился к ложу и, убедившись, что спрятаться под ним невозможно, потыкал стволом в одну из квадратных подушек. Звук получился как от соприкосновения двух булыжников.

Подошел Ромка. В недоумении тронул кончиками пальцев другую подушку, потом, изумившись, провел по ней ладонью.

– Во идиоты! – выговорил он, уставив на Василия совершенно круглые глаза. Подушка была холодная и твердая, как мраморная плита.

– Ладно, – сердито сказал Василии. – Бог с ней, с кроватью. Давай логически… Деться он отсюда никуда не мог… – Василий не договорил и прислушался.