Ромка озадаченно почесал слегка опушившийся затылок. Живописью и всякой там прочей скульптурой он никогда не интересовался. Вообще в смысле искусства кругозор лопоухого хулигана был ограничен стенами дискотек.

– А дедок говорит, что хозяева тарелки на стороне нанимают, – сообщил он, чтобы хоть как-то поддержать беседу.

– Господи, – сказала Лика, в изумлении глядя на Ромку. – И ты общался с этим ненормальным?

– Ну а чего? – сказал тот. – Дедок прикольный…

– Боже мой, «прикольный»! – С притворным ужасом Лика возвела глаза к мерцающей в высоте радужной паутине. – И какую же, интересно, гадость он придумал про хозяев на этот раз?

Ромка передал, как умел, последнюю версию Сократыча.

– Ну а чего, не так, что ли? – с вызовом заключил он. – Вот ты говоришь: хозяева там… хотят, чтобы мы умнели там, добрели… становились там… – Ромка запнулся, стесняясь красивых речений.

– Возвышеннее, благороднее, – пришла на помощь Лика.

– Ага… А ломать зачем? Для физ-зарядки?

Лика опустила голову и с загадочной усмешкой медленно и грациозно прошла к гамаку. Покачнула его одним пальчиком, обернулась и снова вскинула серые свои глаза на Ромку.

– Как ни странно, и для физ-зарядки тоже, – многозначительно изронила она. – Хозяева все продумали. Но главное, конечно, не в этом. Понимаешь, Рома, ломая камушки, мы упражняем интуицию. Вот этот-твой Платон Сократыч пытается постичь хозяев с помощью логики. Бесполезно… Он истощит свой мозг, но выше собственного разумения так и не поднимется. А вот ты с твоим чутьем постигнешь непременно. Разбивать такие глыбы одним ударом… Да это он у тебя должен учиться, а не ты у него…

Ромка чуть не ежился от удовольствия. Слышать такое было крайне лестно.

– А когда ты с ним успел познакомиться? – поинтересовалась Лика.

– Да с Васькой зашли – поговорить…

– Ну и компания! – ужаснулась Лика. – Справа – псих, слева – мент… Видела твоего Ваську всего один раз. Одноклеточное существо в чистом виде! Впрочем, не берусь судить… – язвительно добавила она. – Может быть, когда один человек гонится за другим с дубинкой, между ними возникает некая духовная связь… То есть, как я понимаю, все это время ты вел с ними философские беседы, а до Маши так и не добрался?

– Не-а… – беззаботно признался Ромка.

– Ну и зря. Я согласна, что одежда – не главное в этой жизни, но раз уж нам приходится ее носить, то пусть она хотя бы будет красивой. – Лика приостановилась и озабоченно оглядела Ромку с ног до головы. – Видишь ли, в таких вот простынках у нас здесь ходят одни только алкоголики вроде Леши да еще этот твой Сократыч, А тебе нужна хорошая мелкая плетенка. Да и мне тоже…

Мужик и, ахнуть не успел…

Иван Крылов

Бледное трепетное свечение далеких колонн расплывалось по огромному залу, вымывая из полумрака серую глыбу гулкого нежилого здания. Крест предложил было подняться на пятый этаж для лучшего обзора, но войти в дом Василий отказался наотрез. С куклой Машей (будь она хоть трижды безвредна) ему после того раза встречаться как-то, знаете, не хотелось.

Пару набитых капсулами пластиковых мешков и железяку неизвестного назначения сообщники пристроили на козырек парадного – на всякий случай подальше от стеклистого губчатого пола. В угрюмом молчании оба сидели на корточках рядом с черным провалом подъезда, изредка перебрасываясь скупыми емкими фразами. Голоса в сумерках звучали гулко и отстранение.