Идущий к истоку сначала отвел нас к старосте, которому принадлежал самый большой дом, единственный в деревне крытый не соломой, а глиняной черепицей. Староста, круглолицый мужчина в шелковом халате, почтительно поклонился Идущему, показав длинную косу, заплетенную на самой макушке.

— Доброго вам дня, господин! Как вы добрались до нашего забытого Небесами селения? Тяжелее пришлось, чем с предыдущими, верно? Но ничего не поделаешь, такое уж время года — земля и вода, грязь и сырость.

Идущий поклонился в ответ, но ничего не сказал. Мы привыкли к его молчанию, у нас были ребята, что подсчитывали слова, которые он говорил на занятиях, и за полгода счет только-только перевалил за тысячу.

— Жить они будут там же, где и остальные. Ох, и тяжело им придётся, не то, что предыдущим. Мы ведь уже кое-где думаем пахать. Сыровато, конечно, и холодно по ночам бывает, но тут уж ничего не поделаешь.

Идущий еще раз поклонился и отвел к длинному зданию в конце деревни. Оно было глиняным, как и все прочие, крыто подгнившей соломой, углы из-за сырости размякли и начали подтекать, кое-где проглядывали настоящие дыры. Окна, видимо, были прикрыты бумагой, но та порвалась, и лишь сероватые кусочки трепетали на ветру.

Внутри оказалось ничем не лучше. Одиноко лежал крупный огненный камень, но я сомневался, что он сможет прогреть этот дом, так как ветер гулял внутри также свободно, как и снаружи.

Идущий ткнул в халупу рукой и сказал:

— Сначала — чинить, — и ушёл. Удивительно проходит практика в Академии Син Шидай: нас бросают в новые условия, и пусть каждый выплывает, как хочет.

Но, к счастью, куратор всё же озвучил проблему старосте, так как через какое-то время к нам подошли несколько человек, в основном, местная молодежь. Они притащили нам ведра с влажной глиной, и Тедань с тремя парнями сразу же принялись заделывать щели в стенах. Наши девочки вычищали дом изнутри, выметали осыпавшуюся с крыши солому, заклеивали бумагой окна.

Только к ночи мы привели дом в порядок, закрыли дыры, переложили крышу и соорудили лежанки. В огненный камень все влили Ки, и потихоньку начало теплеть. Девушки отгородили себе уголок в конце дома и завесили его заранее прихваченным полотном, а парни расселись на полу, подстелив плоские матрасы, и загалдели. Тедань громко вспоминал истории из военной практики, заглушая остальных, и хохотал, прочие тоже от него не отставали. Говорят, что совместные трудности объединяют, и Южный округ благодаря потешным боям сплотился как никогда. На будущих турнирах в Академии мы точно победим западников и восточников!

Идущий к истоку не остался с нами, а сразу ушел в дом безмужней женщины с двумя детьми. Ребята говорили, что он, видать, познакомился с ней на предыдущих практиках, так и прикипел к ней душой. Возможно, после нашей отработки он и вовсе поселится тут, женится на ней и будет крестьянствовать. Ну, или заберет ее с детьми в Академию, — такой вариант тоже промелькивал.

Как и предупреждал староста, нам пришлось тяжелее, чем предыдущим группам. Те, в основном, помогали с ремонтом и скотиной: вычищали загоны, меняли подстилки. У них оставалось много свободного времени, поэтому они могли устраивать бои снежками с местной молодежью, развлекаться и заниматься своими делами.