— Так, Ченгуан, — устало сказал старик, вставая, — Чунтао права. Ты можешь приводить сколько хочешь детей и кормить их за свой счет, но не в ущерб остальным. Так как ты была хорошей женой моему сыну, я разрешаю тебе работать на поле. Только теперь ты будешь получать одну десятую урожая, а не половину. Хорошей тебе жизни, Ченгуан.

— Но, отец… — воспротивилась гостья.

— Молчать. И так из-за тебя перед людьми стыдно. А ты, малец, пойдем-ка со мной. Проводишь старика.

Байсо молча вышел вслед за главой семейства Хэ.

— Откуда ты, малец? Чьих будешь? — старик не дождался ответа и продолжил. — Если хотел нажиться на беде этой женщины, то, наверное, уже понял, что богатств у нее нет. Ну а если выжить хотел, то живи. И тебе, и ей так полегче будет. Только как шестнадцать стукнет, уж не бросай ее. Она хорошая женщина, только судьба у нее нелегкая, ни родителей не осталось, ни мужа, ни детей. Как еще продержалась так долго?

Старик махнул рукой и ушел, забрав с собой вторую невестку. Байсо вернулся в дом и снова наткнулся на тот взгляд: разумный, спокойный, уверенный. Словно названая мать прекрасно понимала, что ребенок перед ней никакой не Бохай.

— Ты вернулся, сынок? Я приготовлю рис и соленые овощи, — улыбнулась она.

Горлянка еще раз перебрала веревку с узелками. Этот узелок — про драку, этот — про то, как один из наблюдателей сломал ногу, когда слезал с крыши, этот — самый важный, насчет смерти чиновника шестого высшего ранга. Зимняя Цапля очень внимательно следил за всеми перестановками в государственных службах.

Сначала девочка хотела записывать собранные данные, хотя ее знания иероглифов и не позволяли вести полноценные записи, но Бохай запретил, сказал, что нужно полагаться на свою память, поэтому она придумала делать узелки. Узелки он не запрещал.

Бохай выслушал ее доклад, также ничего не записывая. Интересно, он все-все рассказывал Зимней Цапле? И говорил ли, кто добыл для него новости? Но Горлянка тут же сообразила, что она сама не называет Бохаю имен тех, кто выполнял ее задания, так с чего бы ему делать иначе?

— Ты отлично справляешься, — похвалил ее Бохай и передал мешочек с монетами. — Продолжай в том же духе.

— Бохай, — неуверенно сказала Горлянка. Она уже давно хотела задать ему этот вопрос, но каждый раз робела, — а когда я смогу увидеть Зимнюю Цаплю?

— Он пока не хочет показываться людям на глаза, — тут же ответил Байсо, — но он порой проверяет, как ты выполняешь свои обязанности.

— А если я добуду прямо очень важную новость, я смогу его увидеть?

— Я не могу обещать, но постараюсь уговорить его.

Горлянка наклонилась к Байсо и прошептала:

— Ты знаешь про Призрачный город?

— Призрачный город? — нахмурился Байсо. Он как-то уже слышал что-то подобное, но почему-то пропустил мимо ушей. — Что это?

— Я точно не знаю, но поговаривают, что за северной стеной есть еще одно небольшое поселение, и туда никому нельзя ходить. Еще говорят, что не все шахтеры, которые погибли во время обвалов, умерли на самом деле, что их тайком забирают в то поселение. А семье говорят, что их тела завалило. Говорили, что видели в городе один раз шахтера, который несколько лет назад погиб в шахте. Не призраком, а прямо настоящим, теплым, дышащим. Другие говорят, что это город мертвых. Что некоторые души не уходят в Пропасть, а остаются на земле и продолжают работать, добывая невидимые камни.