— Ну… Крюк дал, а так-то ничего.

— То-то я смотрю, шпалер у тебя новый. Ладно, о приключениях потом. Сейчас я служебную совесть очищу, и расскажешь, как там, на «Фрунзе»…

Попутный неспешно прошел к костру, сел, озабоченно поглядывая на небо, принялся подсовывать в огонь сучья. Заодно и тонкие «импортные» листки ориентировок подсовывал-сжигал…

Женьке было слегка обидно. Тут совершаешь технически неподготовленные переходы, сталкиваешься с бронетехникой и живой силой противника. И все это с отягощением в виде секретного снаряжения. И нате вам: «приключения потом, что на «Фрунзе»? Естественно, на базе сложности, о которых, кстати, Попутный теперь даже больше знает. А в Выборге? Что там, сложностей не было? Ладно, выскочил тов. Земляков, и хорошо.

— …Смотри, смотри, явно же читается!

Огонек зажигалки Торчка был тусклым, но чудной оранжевый пластик флакона все-таки просвечивал. И буквы крошечные, почти стертые можно было различить:

— Трофейный, — в замешательстве пробубнил упертый Павло Захарович. — Вон и еще… Дайындалгын куш: кораптын[56]… Оно по-тюркски, не иначе.

— Для спецшкол делают. Предателей хватает. И тюрки с кавказцами… Вон как надписи замыть старались, — Марина с яростью встряхнула флакон.

— Да не будут диверсантом такое давать, — пробормотал Лешка. — У них там все до мелочей продумано.

— Что-то продумано, что-то упустили. — Марина, морщась от бензиновой вони «катюши»[57], спрятала пластиковый флакон с пахучей антинасекомой жидкостью. — Нужно их брать. Сейчас же. Или уйдут.

Торчок потер свежевыбритый подбородок (утром майор пообещал лично поцирюльничать, если «товарищ ефрейтор, так беззаветно занятый борьбой с немецко-финским оккупантом, не найдет время заняться своей дикобразной физиономией».

— Мариша, ты в курсе, что выйдет, если ты пальцем в небо попала? Тут такое дело, что одними догадками не обоснуешь… — пробубнил Торчок.

— Я не гадаю. Тут нюансов и доказательств хватает… — Шведова выпрямилась, одернула ремень с кобурой. — В общем, я приказываю. Задержать и передать до выяснения. Стрелять не будем, если не окажут сопротивления. Товарищ Трофимов?

— Так я ж вроде к ним и приписан, — в ужасе прошептал Лешка.

— Вот и остаешься приписанным. Тебя никто их к стенке ставить не обязывает. Доставим на хутор, свяжемся с кем положено. Разберутся. В общем, будешь страховать.

— Та нам бы хоть взвод автоматчиков, — пробухтел Торчок. — Они ж нас сами в два счета… отстрахуют. Та ты ж сама видела.

— Поэтому и надо брать, пока ничего не подозревают. Иначе действительно наоборот получится. Сами ляжем, а их потом еще сколько искать будут…

Коваленко вынырнул, но к берегу плыть не стал, наоборот, удалился от буйка и возился, готовя снаряжение к ликвидации…

— Результат, я так понимаю, отрицательный, — заметил Попутный. — Сейчас Валера от снаряжения избавится и по порядку доложит. Так, значит, немец у нас там уже прижился?

Женьке вновь пришлось рассказывать о госте из Бремена. Майора почему-то очень интересовал иностранный гость. Наконец следственная группа увидела, как полегчавший Коваленко энергично плывет к берегу…