Раздалось отрывистое тявканье, словно гиены обменивались информацией. Еще несколько дверей заскрежетали железными петлями.

Фиона оцепенела. Насос, подававший воду в фонтан, отключился, и журчание струй умолкло, как будто вода испугалась, что привлечет внимание хищников.

Где-то недалеко пронзительно закричал человек.

Наверное, смотритель зверинца, которого отчитала Ишке, подумала Фиона. Видно, его подопечные все-таки получат сегодня мясо с кровью.

Послышались быстрые шаги: кто-то бежал в ее сторону. Потом прозвучал полный боли нечленораздельный вопль, вскоре потонувший в диком вое и рычании.

Фиона в ужасе заткнула уши, чтобы не слышать последнего крика жертвы и урчания хищников, грызущихся из-за добычи.

Ее внимание приковала к себе гиена. Животное с окровавленной мордой приближалось к девушке.

Потом из тени возник второй зверь. Едва различимый – белый на белом. Тот самый, которого спустили на них с Райаном: Скулд, любимица Ишке. Совсем недавно гиену заперли в клетке.

Теперь она вновь обрела свободу.

14 часов 40 минут

– Помогите! Bitte![47]

В хижину влетел Гюнтер, за ним едва поспевал майор Брукс.

Лиза отняла стетоскоп от груди Пейнтера: она прослушивала его сердце. За последние полдня едва слышные систолические шумы превратились в отчетливые признаки стеноза клапана аорты. Стенокардия усиливалась, вызывала обмороки. Стоило Пейнтеру немного напрячься, как накатывала дурнота, мутилось сознание. Прежде Лизе не доводилось видеть такого стремительного упадка сердечной деятельности. Она подозревала, что сердечные клапаны покрыты кальцием, обызвествлены. Подобную кальцификацию Лиза обнаружила во всех органах, даже в глазном яблоке.

Пейнтер с гримасой боли оперся на локти.

– Что случилось?

От волнения южный акцент майора Брукса стал еще отчетливее:

– Сэр, у его сестры какой-то припадок.

Лиза схватила медицинскую сумку. Пейнтер хотел встать, но девушка удержала его.

– Останьтесь здесь, – попросила она.

– Ничего, справлюсь, – раздраженно ответил он.

Времени на споры не было. Лиза отпустила его руку и кинулась к Гюнтеру.

– Идемте.

Брукс замешкался, не зная, что делать: бежать ли ему следом или остаться с Пейнтером, но тот жестом отпустил его и неверными шагами побрел следом.

Лиза побежала к соседней хижине. Дневная жара обжигала, как дыхание раскаленной топки. Неподвижный горячий воздух словно загустел, солнце слепило глаза. К счастью, через минуту Лиза ступила под крышу хижины.

Анна лежала на боку на травяной циновке. Тело ее изогнулось дугой, мышцы свело мучительной судорогой. Венозный катетер уже был подсоединен к руке, чтобы облегчить и ускорить введение лекарств. Пейнтеру тоже заранее ввели катетер.

Лиза опустилась на одно колено, схватила шприц с диазепамом и быстро сделала укол. Через несколько секунд Анна расслабилась и упала на спину.

Вошел Пейнтер, которого поддерживал Монк.

– Как она?

– А вы как думаете? – раздраженно ответила Лиза.

Гюнтер помог сестре сесть. На пепельно-сером лице Анны выступил холодный пот. Через час-другой Пейнтера ожидало то же самое, они получили равную дозу облучения. Пейнтер держался лишь немногим лучше, возможно, благодаря большей массе тела. Жить им оставалось несколько часов.