Тамара долго и задумчиво смотрела на Джаспера, после чего взяла свою чашку с пудингом и надела ее ему на голову. По лицу мальчика потекла густая фиолетовая жижа. Он удивленно вскрикнул.
От неожиданности Колл целую секунду не знал, как реагировать. Но затем принялся хохотать. К нему присоединилась Селия. Постепенно приступ смеха охватил весь их стол. Увидев, как Джаспер снимает с головы чашку, Колл захохотал еще пуще.
Одна Тамара не смеялась. Судя по ее виду, она не могла поверить, что так легко растеряла присущее ей хладнокровие. Какое-то время она простояла не шевелясь, после чего сорвалась с места и выбежала из столовой вслед за Аароном. Ее сестра Кимия, скрестив руки на груди, осуждающе наблюдала за ней из другого конца зала.
Джаспер уронил чашку на стол и бросил на Колла взгляд, в котором не было ничего, кроме лютой ненависти. Его волосы слиплись от пудинга.
– Могло быть хуже, – заметил Колл. – Еще хорошо, что это была не та зеленая штука.
К Джасперу подошла мастер Милагрос и, протянув ему бумажные салфетки, спросила, что случилось. Мастер Лемуэль, сидящий неподалеку, поднялся с явным намерением отчитать всех скопом, а по пути к нему присоединился мастер Руфус, по лицу которого, как и всегда, невозможно было ничего прочитать. Взрослые разом заговорили, но Колл их не слушал.
За все свои двенадцать лет он не мог вспомнить ни одного раза, чтобы кто-нибудь, за исключением отца, встал на его защиту. Ни когда во время футбольных матчей ребята ставили подножки его больной ноге, ни когда смеялись над ним, просиживающим все уроки физкультуры на скамейке, ни когда никто не брал его в свою команду. В его голове пронеслись моменты, как Тамара опускает на голову Джаспера чашку с пудингом и как Аарон говорит: «Дело не только в баллах! Мастера выбирают тех, кого они хотят учить!» – и внутри его будто вспыхнул теплый огонек.
Но затем он вспомнил о настоящей причине, почему мастер Руфус захотел учить его, и огонек тут же погас.
В одиночестве шагая по гулким пустым коридорам, Колл вернулся к их спальням. Когда он зашел в общую комнату, Тамара сидела на диване, держа в руках дымящую каменную чашку. Аарон говорил ей что-то приглушенным голосом.
– Ребят, – начал Колл, неловко застыв в проходе, неуверенный, должен ли он входить или нет. – Спасибо за… в общем, спасибо.
Тамара, фыркнув, посмотрела на него:
– Ты заходишь или как?
Решив, что никому не станет легче, если он продолжит торчать посреди коридора, Колл закрыл за собой дверь и пошел к своей комнате.
– Колл, останься, – попросила Тамара.
Он обернулся и посмотрел на нее и Аарона, который сидел на подлокотнике дивана и нервно переводил взгляд с нее на Колла и обратно. Из прически Тамары не выбилось ни одного волоска, и она держала спину идеально прямой, но ее лицо опухло как после слез. В глазах Аарона читалась растерянность.
– Это я виновата в том, что тогда случилось с песком, – заговорила Тамара. – Прости меня. Прости, что из-за меня у тебя были неприятности. Прости, что я вообще предложила нечто столь опасное. И прости, что я не сказала этого раньше.