– Что? – не выдержал Колл. Его голос дрожал. – Я ничего не понимаю. Твой господин? Но разве ты не Враг Смерти?

К полнейшему ужасу Колла, маг поднял руки и снял серебряную маску, явив ему свое лицо. Старое морщинистое лицо в шрамах. Оно казалось странно знакомым, но оно принадлежало не Константину Мэддену.

– Нет, Коллам Хант. Я не Враг Смерти, – сказал он. – Враг Смерти – ты.

Ч-чт о? – зап нулся Колл. – Кто ты? Почему ты мне это говоришь?

– Потому что это правда, – ответил маг, не опуская маску. – Ты Константин Мэдден. И если ты присмотришься ко мне получше, то вспомнишь, как меня зовут.

Губы мага, продолжающего стоять на коленях перед Коллом, скривились в горькой улыбке.

«Он сумасшедший, – подумал Колл. – Это точно! То, о чем он говорит, не имеет никакого смысла».

Но он не мог отрицать, что это лицо было ему знакомо – Колл уже видел его раньше, по крайней мере на фотографиях.

– Ты мастер Джозеф, – сказал Колл. – Ты учил Врага Смерти.

– Я учил тебя, – поправил его мастер Джозеф. – Ты разрешишь мне встать, господин?

Колл ничего не ответил. «Я в ловушке, – лихорадочно думал он. – Я в ловушке в компании сумасшедшего мага и трупа».

Приняв его молчание за согласие, мастер Джозеф с трудом поднялся на ноги:

– Дрю сказал, что твои воспоминания утрачены, но я не мог в это поверить. Я думал, что когда ты увидишь меня, когда я расскажу тебе правду о том, кто ты такой, ты что-нибудь вспомнишь. Но это не важно. Пусть ты ничего не помнишь, но я уверяю тебя, Коллам Хант, та искорка жизни – душа, если хочешь, – все, что управляет твоим телом, этой оболочкой, принадлежит Константину Мэддену. Настоящий Коллам Хант умер еще в младенчестве.

– Это бред, – пролепетал Колл. – Такого не бывает. Нельзя просто взять и поменяться душами.

– Ты прав, я бы не смог, – подтвердил маг. – Но ты можешь. Ты позволишь, господин?

Он протянул ему руку. У Колла ушла секунда, чтобы сообразить, что он спрашивает разрешения взять его ладонь в свою.

Колл понимал, что не должен касаться мастера Джозефа. Существовало множество разновидностей магии, которые накладывались через прикосновение: тот же принцип, когда, сблизившись со стихией, ты мог вобрать в себя ее силу. Но пусть все, о чем говорил мастер Джозеф, звучало безумно, его слова не давали Коллу покоя.

Нехотя он поднял руку, и крупные, покрытые шрамами пальцы мастера Джозефа сжали маленькую на их фоне кисть Колла.

– Смотри сам, – прошептал он, и Колла словно пронзило током. Перед глазами возникла белая пелена, вдруг превратившаяся в своего рода экран в кинотеатре, по которому кто-то пустил нарезку из сцен.

Он увидел голое поле и две воюющие армии. Шел магический бой – сражающиеся подрывали противников огненными залпами, стреляли ледяными стрелами и сбивали их с ног бешеными порывами ветра. Колл заметил несколько знакомых лиц: мастера Руфуса, только значительно моложе, Лемуэля-подростка, мать и отца Тамары, а во главе их, оседлав огненного элементаля, была Верити Торрес. Она бросилась в атаку, раскинув руки в стороны, и из ее ладоней вырвались сжиженные черные клубы магии хаоса.