— Джигер больше тебе зла не причинит. Он вообще больше ничего сделать не сможет — никогда.

Он говорил это с такой уверенностью, что сердце Гейлы замерло. Она вопросительно посмотрела на него.

— Джимми Дон, уж не… Он прижал палец к ее губам.

— Никогда меня не спрашивай об этом. Некоторое время они смотрели друг другу в глаза, потом она вздохнула и благодарно уткнулась лицом ему в шею. Он обнял ее.

Затем она освободилась из его объятий и отошла к одной из колонн.

— Я бывала в постели с таким множеством мужчин, что и не сосчитать, Джимми Дон.

Он поднялся со ступеньки и подошел к ней.

— Теперь это не имеет значения.

— А для меня имеет. — Она посмотрела сквозь слезы на свои руки. — До того, как пошла работать в эту пивную, у меня никого не было, кроме тебя. Клянусь богом!

Он положил ей руки на плечи.

— Я знаю. Мы оба пострадали от этого негодяя, Гейла. — Он повернул к себе ее лицо. — Со мной в тюрьме творили такое, что… — Он замолчал. Слишком страшны были воспоминания, чтобы рассказать об этом вот так просто, вслух.

Интуитивно она поняла его.

— Тебе не обязательно мне в чем-то признаваться, — прошептала она.

— Нет, обязательно. Я люблю тебя, Гейла. Хочу быть с тобой. Хочу жениться на тебе, как мы, бывало, мечтали. Но я не могу просить тебя выйти за меня замуж… — Она вопросительно посмотрела на него. Он слегка прокашлялся, но не смог удержать навернувшиеся слезы. — Там, в тюрьме, были подонки, которые взяли меня силой. — Он отвернулся и закрыл глаза. — И это убило во мне что-то. Я… понимаешь, я не знаю, смогу ли… смогу ли быть с женщиной. Возможно, я… хм… импотент.

Гейла приложила ладони к его щекам и повернула его лицо к себе. Он открыл глаза, мокрые от слез, в них было тревожное ожидание.

— Мне это все равно, Джимми, — сказала она со страстью. — Поверь мне, мальчик мой, надо мной так много потрудились, что я начисто не помню такого чувства, как влечение к мужчине. Будь со мной ласков и нежен. Люби меня. Больше мне ничего от тебя не нужно.

Слезы текли по его гладким темным щекам. Он обнял и прижал ее к себе. В этот момент ничто не могло их разлучить, кроме того взрыва, который сотряс окна в Бель-Тэр и осветил ночное небо, как в праздник Четвертого июля.

— О боже! — воскликнул Джимми Дон. — Похоже, что Кэш был прав!

— Шейла!

— Оставайся здесь. — Джимми Дон отпустил ее. Она протянула руку.

— Я тоже хочу с тобой.

— Тебе следует оставаться со стариком. — Он перемахнул через перила веранды.

— Но нет ни одной машины.

— Я побегу! — Его натренированные ноги уже понесли его к месту происшествия.

— Береги себя, мой мальчик! Позвони, как узнаешь что-нибудь!

Он помахал ей в знак того, что услышал ее слова. Она беспокойно следила за его фигурой, скрывшейся за воротами. Сзади скрипнула дверь, и Гейла резко обернулась.

— Мистер Крэндол! Да вы что? В постель, скорее в постель. Вам надо лежать. — Она бросилась к нему, поскольку он готов был упасть, и вовремя подхватила его сбоку. В глазах его отразился красный отблеск пожарища.

— Это на платформе?

— Я уверена, там все будет в порядке. С Шейлой ничего не случится. Джимми Дон побежал узнать, в чем дело, сказал, что позвонит сразу.