Трисия содрогнулась от столь откровенных признаний со стороны отца.

— Какая ни есть, это твоя вина. Сам знал, что мать нас не любит. Для тебя Шейла стала любимицей. Сквозь ее золотую ауру ты меня просто не замечал.

— Да нет. Я пытался полюбить тебя. Но ты никому этого не позволяла. Вечно была зациклена лишь на одном: что ты не родная дочь Мэйси. Мне на это было абсолютно начхать, а для тебя — прямо проблема номер один.

Трисия медленно поднялась из кресла. В глазах ее пылала неистовая, почти дьявольская злоба.

— Что ж, очень рада, что я и не твоя дочь, — прошипела она. — Ты просто неотесанный чурбан. Правильно мать тебя так называла. Неудивительно, что она тебя не пускала на порог своей спальни. Ходил тут, понимаешь, павлином, Господь Бог этакий. Да ты просто дерьмо! И остался бы белой швалью, если бы не женился на Мэйси Лорент.

Она резко повернулась к Шейле:

— И еще очень рада, что мы с тобой не родные сестры. Тебе мало того, что, вернувшись, ты развалила то самое хозяйство, которое я так тщательно создавала, хотя и презирала этот дом. Ты сделала из моего мужа дурака на том основании, что он, дескать, не сумел включиться в дело. Теперь вдобавок обвиняешь его в воровстве.

— Он вор! — рявкнул Коттон.

Для Шейлы мстительные тирады Трисии были пустяком, она тревожилась за Коттона. Такие эмоциональные нагрузки для него были еще слишком опасны.

— Послушай-ка, папа, мы можем потом все это обсудить.

— Нет, сейчас! — крикнул он, хлопнув ладонью по подлокотнику. Чтобы не расстраивать его больше, Шейла замолчала. Коттон снова вперил свой взгляд в Кена. — Ты обескровливал мое дело годами. Мне бы следовало остановить тебя, когда я впервые узнал об этом. Наверное, надеялся, что у тебя шарики заработают в конце-то концов, до тех пор пока тебя не застукают.

— А я, может, и не стал бы влезать в это дело, если бы вы мне платили по-божески.

— По-божески?! — Коттон повысил голос. — Черт бы тебя подрал! Я тебе плачу втрое больше, чем среднему лесопилыцику. А он вкалывает до седьмого пота, надрывается, жизнью рискует за каждый вшивый доллар. — Коттон наклонился в его сторону. — Что ты вообще сделал, чтобы заслужить свою приличную зарплату? Я скажу тебе что. Три дня в неделю играл в гольф и протирал задницей стул у стойки бара в клубе.

— Я шесть лет отдал лесопилкам Крэндола!

— И какие результаты?! — крикнул Коттон. — Никаких, кроме уголовного дела.

— Если бы вы со мной обращались как с человеком…

— А ты вел себя не как человек.

— Если бы дали мне больше полномочий, как тому же Будро, я бы…

— То ты бы еще больше навредил, — заключил Кот-тон.

Воцарилась тишина. Потом Шейла сказала:

— Мы все слишком устали и взвинчены сегодня вечером. Может, и хорошо, что отношения как-то выяснились. — Она посмотрела на отца. Для Коттона, пожалуй, это было плохо. Откинувшись в своем кресле, он выглядел совершенно измотанным. — Давайте сегодня больше не говорить на эти темы. Я думаю, как только выполним заказ Эндикота, нам всем станет легче.

— Это все, о чем ты думаешь? — спросила Трисия.

— Пока что все, — коротко ответила Шейла. — Если вовремя не отправим грузы, нам не заплатят. А если не заплатят…