— Он хотел, чтобы я вернулась в Лондон и занялась съемкой спектакля с кинознаменитостью, которая снизошла до театральной сцены. Ни за что! Хватит с меня Сандора Джейли.

— А кто знаменитость?

Она назвала имя. Данте вытаращил глаза:

— И ты отказала ему? Только подумай, что ты могла бы…

— Он привозит с собой невесту, — возразила она, притворившись раздраженной. — У меня нет ни малейшего шанса побыть вульгарной и беспринципной.

Данте усмехнулся и обнял ее:

— Смею ли я надеяться, что ты предпочитаешь быть вульгарной и беспринципной со мной?

— Не могу запретить тебе надеяться, — равнодушно заметила она. — Некоторые мужчины слишком самоуверенны.

— Только не я. Не могу поверить, что ты ради меня отказалась от шанса заработать кучу денег.

— Ты забыл, — вяло напомнила Ферн, — я уже сколотила состояние на Сандоре. — Она легонько провела пальцем по его обнаженной груди. — А сейчас собираюсь истратить часть его на… э-э… кое-какие удовольствия.

— О, неужели? — улыбнулся он, и она с радостью отметила, что дыхание его сбилось. — Благородная синьорина отдает приказы?

— Именно. И она очень требовательна.

— Значит, я здесь всего лишь для твоего удовольствия?

Она оглядела его с озорной веселостью:

— Ну а для чего же еще? Я жду, что каждый мой каприз будет исполнен.

— Я твой верный раб.

— И мой первый каприз — поплавать. Вперед, в море!

— Я рассчитывал на кое-что получше.

— Не долго же ты был моим верным рабом. Пошли!

Ферн вырвалась и побежала по берегу. Данте бросился за ней. В море он схватил ее и потянул дальше, пока их тела не скрылись под водой. Никто не мог видеть, как он ласкает Ферн.

— Что ты делаешь? — притворно возмутилась она.

— Всего лишь выполняю свой долг. Не хотел бы разочаровать тебя.

— Но ты не можешь делать это на людях.

— Я делаю это под водой. Все вполне прилично.

— О каком приличии ты говоришь? — выдохнула она.

А потом Ферн уже была не в силах возражать. Она прильнула к нему, вонзив ногти в плечо так сильно, что отметины видны были еще несколько дней.

Когда они наконец вернулись к своим шезлонгам, она попросила Данте принести ей попить. Пока его не было, отправила Майку сообщение: «Извини, изменить решение не могу. На какое-то время я не у дел».

Надо надеяться, Майк больше не побеспокоит ее, что бы он там ни думал.

О, к черту Майка! К черту все, кроме желания вернуться с Данте в постель quamcelemme.

Фантазия про «верного раба» еще некоторое время развлекала их. В отличие от большинства мужчин Данте относился к этому совершенно спокойно. Они поиграли в эту игру в спальне, где Ферн отдавала приказы, а он беспрекословно их выполнял, смеясь, ни о чем не думая. Это устраивало их обоих.

Однажды утром, когда они собирались на пляж, раздался звонок Джино.

— Съемочная группа уехала, — сообщил ей Данте, закончив разговор.

— Уже?

— Сандору что-то там не понравилось, он устроил истерику, и через час всех и след простыл. Теперь нам пора поработать. — Он с улыбкой взглянул на нее. — Что ж, полагаю, это было слишком хорошо, чтобы длиться вечно.

— Ничто не длится вечно, — отозвалась Ферн.