Засыпая, он пробормотал: «Карл был просто идиот. Эта баба предала его, клянусь, что она его предала». Эльвира теперь мертва – что же, поделом. Он вспомнил Лиз.
Глава 9. Второй день
На следующее утро Петерс появился в восемь, и без долгих церемоний они уселись за стол и продолжили беседу.
– Итак, вы вернулись в Лондон. Чем вы там стали заниматься?
– Меня поставили на полку. Я понял, что со мной все кончено, как только увидел в аэропорту этого засранца из отдела кадров. Я обязан был сразу явиться к Контролеру и сообщить ему о Карле. Римек был мертв – о чем тут еще было говорить?
– И что же они с вами сделали?
– Сперва сказали, что я могу поболтаться в Лондоне, пока мне не выбьют приличную пенсию. Они вели себя столь великодушно, что я взбесился и сказал им: раз уж вы так обо мне печетесь и вам не жаль на меня денег, то почему бы вместо того, чтобы охать да вздыхать, не засчитать мне просто непрерывный стаж? И тут они рассердились. Меня отправили в расчетный отдел, а там одни бабы. Этот период я помню не слишком отчетливо: я уже начал довольно крепко выпивать. Так сказать, поплыл.
Он закурил. Петерс понимающе кивнул.
– Поэтому, собственно, меня и поперли. Им не нравилось, что я пил.
– И все же расскажите все, что сможете вспомнить, о расчетном отделе.
– Там было на редкость погано. Я всегда знал, что не гожусь для канцелярской работы. Поэтому я так и цеплялся за Берлин. Я знал, что если меня отзовут, то посадят за бумажную работу, прости Господи.
– Чем вы там занимались?
Лимас на минуту задумался.
– Отсиживал задницу в компании двух баб – Тыозби и Лэррет. Я, правда, называл их несколько иначе. – Он глуповато ухмыльнулся.
Петерс непонимающе поглядел на него.
– Ну, просто тасовали бумажки. Например, из финансового отдела поступал документ: «Платежное поручение о выплате семисот долларов такому-то и такому-то вступает в силу с такого-то по такое-то. Просим исполнить». Вот и все. Подружки мои немножко волынили, потом отмечали бумажки, ставили печать, а я подписывал чек или отдавал распоряжение в банк произвести выплату.
– В какой банк?
– «Блэтт и Родни», небольшой респектабельный банк в Сити. В Цирке господствует убеждение, что выпускники Итонского колледжа умеют держать язык за зубами.
– То есть, вам известны имена агентов во всем мире?
– Вовсе нет. Там была одна закавыка. Я подписывал чек или платежное поручение в банк, оставляя пропуск на месте фамилии получателя. Сопроводительное письмо и все остальное подписывалось мною, а затем бумаги поступали обратно в особый отдел.
– А что это за особый отдел?
– Там хранятся все досье на наших агентов. Они вписывают там имя и передают бумаги в банк. Неплохо придумано, ничего не скажешь.
Петерс разочарованно поглядел на него.
– Значит, вы вообще не знали имен получателей?
– В большинстве случаев – нет.
– А в порядке исключения?
– Ну, кое-что время от времени просачивалось и к нам. Вся эта возня с банком, финансовым отделом и особым отделом, разумеется, приводила порой к накладкам. Слишком уж много ухищрений. Так что иногда удавалось заглянуть в щелку на чужую, так сказать, жизнь. – Лимас поднялся. – Я приготовил список всех выплат, которые смог припомнить. Он у меня в комнате. Пойду принесу.