– Погодите, как же все? Давайте исходить из изобретения Левикова. Кого оно может интересовать?

– Тогда половину.

– Господин Буше, вы, на мой взгляд, недооценили серьезность происходящего… Исчезновение Левикова, убийство Ларисы и обыск у нее со всей ясностью говорят о том, что кто-то интересуется изобретением. И если ваш адвокат не упал, а его убрали, то, следовательно, устраняют всех тех, кто был в курсе изобретения. Вас было трое на переговорах. Плюс Лариса. Кто и как мог узнать об этом? Выпытали у Ларисы под дулом пистолета? Хотя нет, к ней приходили только сегодня днем, а Шавиньи погиб еще ночью… Кто-то уже знал о его участии в переговорах! Тогда надо думать, что Михаил Левиков сам рассказал, находясь в руках похитителей… Из четверых, присутствовавших на переговорах, уже нет двоих. Вы отдаете себе отчет, что угроза теперь нависла над вами и вашим технологом?

Кажется, Буше слегка передернулся.

– И досье с описанием изобретения, – добавил Кис, – примите меры к тому, чтобы оно не пропало. Потому что его, по логике вещей, попытаются выкрасть. Не для себя – оригинал уже в руках тех, кто послал убийцу к Ларисе, – но для того, чтобы это досье не осталось у вас.

– Но там ведь нет самого главного ноу-хау! А без него оно не имеет никакой цены!

– Так ли уж? Я в ваших делах не сведущ, конечно, но из объяснений Ларисы понял, что в нем содержится достаточно базовых сведений. Иначе что бы стал изучать ваш главный технолог?

– Бог мой… Триллер какой-то…

– На вашем месте я не стал бы терять время. Предупредите вашего главного технолога немедленно, пусть сделает дополнительные копии и бережет получше…

Буше покрутил головой от избытка чувств – причем все, как одно, были крайне неприятными – и нажал на кнопку селектора:

– Свяжите меня с господином Матиньи. Срочно.

Через несколько секунд его телефон тихо тренькнул. Буше взял трубку и без предисловий распорядился сделать несколько копий, отправив одну сюда, в Париж, в центральный офис. Но неожиданно на фразе: «У нас есть некоторые основания опасаться…» – он вдруг замолчал и некоторое время слушал, а когда снова заговорил, то стал заикаться: «Как это, как это, как пропало? Что значит… Каким образом? Почему вы мне сразу не сообщили? Нет! Мы не можем снять новую копию! Господина Левикова, его нет… Потом объясню. Это катастрофа…»

– Вы были правы, – сказал он убитым голосом, кладя трубку.

– Я понял. При каких обстоятельствах?

Рабочий кабинет Матиньи, главного технолога научно-исследовательской лаборатории «Провентис-Фарма», находился в помещении самой лаборатории под Тулоном, на юге Франции. Досье Михаила Левикова просто исчезло с его стола – вот таким примитивным образом. Кабинеты и рабочие комнаты закрывались магнитной карточкой. Прямой доступ в кабинет Матиньи могла иметь только его секретарша – покидая кабинет, технолог не всегда закрывал дверь, ведущую в приемную. Секретарша была давней и проверенной, и Буше категорически отмел предположение, что она могла выкрасть досье.

– Самый простой и надежный способ добраться до нужной информации – это подкуп кого-то из персонала. Подкуп или шантаж. Если секретарше вы доверяете, то, следовательно, кто-то воспользовался отсутствием обоих. Выходит же она в туалет или покурить, верно?