Причины ее ареста — пусть Ворварт и называл его задержанием, — как и цель путешествия, по-прежнему оставались тайной. Вообще, чем больше думала об этом Тина, тем более странной представлялась ей эта история. И ночные разговоры с тенью маршала де Бройха — короткие, поспешные, тайком и вполголоса — только усиливали ее гнев и недоумение.

«Что за бред! — не раз и не два восклицала она мысленно, оставаясь внешне спокойной, даже несколько безучастной. — Что за фантасмагория! Они отлавливают оборотней?! Но с каких это пор Чеан — оплот старой веры и древних традиций — превратился в территорию, опасную для „меняющих облик“?»

Но нет, Тина понимала, разумеется, что дело не в том, что она оборотень. Вон Ада и того опаснее, и ни для кого на самом деле не тайна, кто она и откуда. Однако баронесса-оборотень из Квеба никого, кажется, в Чеане не заинтересовала. Так, может быть, дело не в том, что Тина потенциальный оборотень, а в чем-то другом? Если так, ошейник всего лишь мера предосторожности — просто чтобы она не удрала, как и «паутина Керчера» всего лишь отсекает от нее тех, кто мог бы прийти к Тине на помощь.

«Но знают ли они правду о мастере Ремте?»

В такое сложно было поверить, но, с другой стороны, о ней самой они откуда-то же узнали! А раз так, могли узнать и про Глиф или про «Повелителя полуночи».

«Да нет же! — тут же возражала себе Тина. — Не полагай этих людей более сведущими, чем они есть. Наверняка всему этому могут быть и другие объяснения, не приходящие мне в голову оттого, что и сама я недостаточно проницательна, и знания мои о чеанцах оставляют желать лучшего!»

Впрочем, понимала она или нет мотивы княжеской Ставки, с каждым прошедшим днем ей все меньше хотелось оставаться в том беспомощном положении, в котором она находилась, и уж тем более ей даже воображать не хотелось, что ожидает ее в конце путешествия. К сожалению, желания Тины в расчет не принимались. Увы, но она была безоружна перед противостоящей ей силой. Сама она не могла даже выбить кормовое окно, что сразу бы открыло к ней путь тени маршала де Бройха, а уж он бы сумел как-нибудь освободить ее от ошейника. Но окно только казалось деревянным, неведомая магия, наверняка сродни той, что называют «паутиной Керчера», превратила тонкий деревянный переплет и хрупкое стекло в подобие железа. Оставалось надеяться, что Виктор, Ада и Герт придумают способ освободить Тину из заточения, раз уж сама себя она освободить не может. Надеяться и ждать, не позволяя себе повторять без пользы и смысла одни и те же мысли, идущие по бесконечному кругу и не способные на самом деле ей помочь.

Однако, запрещая себе думать об угрожающих ей неведомых опасностях и способах бегства, Тина не могла запретить себе думать вообще. И оказалось, что ей «есть, чем занять мысли». Во-первых, она думала о Викторе, пытаясь понять природу своих чувств к этому «почти идеальному мужчине». Была ли это любовь, или ею руководили всего лишь любопытство и похоть? Хотела ли она оставаться с ним в неведомом будущем? Рядом с ним, вместе с ним или подле него? Вопросы непростые, и ответы к ним так сразу не подберешь.