Белобережье в устье Днепра - это был крохотный городишко славянского племя уличей. Низкий земляной вал на прибрежном мысу и на нём утлый плетень с бревенчатыми воротами - это крепость. В ней Святослав и зазимовал с дружиной, а воины нашли пристанище в хатах, разбросанных вокруг крепости. Хатами, в сущности, назывались сырые землянки. Нижняя их часть уходила в землю, стены обмазаны глиной, пол земляной, крыша камышовая, односкатная. У стены печь с дымовым отверстием внутрь помещения. В земляном грунте у стен вырезали лавки и нары для спанья. Землянки были очень тесные, почерневшие от дыма и сажи, в них могли при наличии хозяев разместиться ещё разве только два или три воина. А хаты из брёвен были только у старшины да у боярина. Тут же рядом с хатами находились стойла, кладовки. В крепости имелась кузница, меленка, прядильная, сапожная мастерская. Боярин этого поместья, как и его крепостные и вольные городские ремесленники жили впроголодь. И хотя Святослав вёз много денег и драгоценностей, но добыть еды на них негде… И вскоре начались бедствия: голод, болезни.

В декабре повалил снег хлопьями, оседал на крышах, таял, просачивался внутрь хат. Издалека привозили камышовый хворост и обогревались у костров, разводимых в крепости.

В январе костры гасли от снега, так его выпало много, и над ними из трофейной парчи соорудили юрты с дырами наверху. Но парча, шёлк и прочие дорогие ткани от искр то и дело воспламенялись и на глазах превращались в пепел. Потом завыли бураны, проносящиеся по степи. Они срывали крыши построек, обдавали людей ледяным холодом. Редкая хата обходилась без хворых или умирающих. Сперва люди начинали кашлять и хрипеть, жар вселялся в них, они задыхались, бредили и метались… Кудесник называл эту болезнь «трясовицей». Лекарств и перевязочного материала не было. Святослав каждый день обходил хаты и подсчитывал наличие воинов и сколько трупов надо кинуть в Днепр. Не слышно было упрёков или жалоб, но дыхание смерти повергало людей в мрачное уныние.

Кудесник Догада всё время проводил в гаданьях, наблюдал холодные звезды, разговаривал с ветрами, лечил обрызгиванием и наговором, тёр грудь против сердца, умолял Стрибога, - ничего не помогало.

Волки стаями собирались вокруг обглоданных лошадиных костей, лязгали зубами, протяжно выли подле самых хат. Утром сторожевые не досчитывались обессилевших коней. Теперь нечего было и думать о сохранении лошадей. Хлеба даже уже не было. Стали ловить в рукавах Днепра рыбу, вялили её или коптили или солили и ели. Непривычные к рыбной еде, без мяса и хлеба, воины теряли силу и валились.

Нетерпеливо ждали Свенельда с дружиной. Чёрное море, шумное, злое, было безлюдно. Один за другим сторожевые замерзали на посту. И тогда князь находил на берегу только скелеты, щит да копье.

Весна ещё не наступила, а людей осталось меньше половины. Дружинники собирали обглоданные волками лошадиные кости и грызли их. Разжёвывали степные стебли сухой травы. Кровь сочилась у них из зубов, глаза вваливались, ноги пухли, кожа делалась восковой и шелушилась. Весна тоже не принесла радости. Черные вороны стаями кружились около становища и набрасывались на упавших людей в степи, не успевших остыть.