— Это оскорбление! — выпалил он, закончив, и бросил на Джезаля убийственно суровый взгляд. — Снижение налогов и еще какая-то чушь об использовании общинных земель. Ваши грязные подачки не пройдут!

Он бросил свиток Дубильщику, и Джезаль напрягся. Он не имел ни малейшего понятия об этих уступках, но реакция Худа не обещала легких переговоров.

Глаза Дубильщика неторопливо скользили по тексту. Джезаль заметил, что они разного цвета: один голубой, а другой зеленый. Когда вождь мятежников дочитал до конца, он отложил документ и как-то театрально вздохнул.

— Такие условия нам подходят.

— Подходят? — Глаза Джезаля широко распахнулись от удивления, но это не шло ни в какое сравнение с удивлением фермера Худа.

— Эти условия еще хуже того, что нам предлагали в прошлый раз! — вскричал он. — Перед тем, как мы обратили в бегство войско Финстера. Ты говорил, что мы не согласимся ни на что, кроме земельного надела для каждого.

Дубильщик поморщился.

— Так было раньше.

— Так было раньше? — повторил Худ в изумлении. — А как насчет честной оплаты за честный труд? А что с долей прибыли? С равными правами любой ценой? Ты стоял вон там и обещал мне это! — Он показал рукой в сторону долины. — Ты всем это обещал. Что изменилось, кроме того, что до Адуи рукой подать? Мы можем получить все, что пожелаем! Мы можем…

— Я сказал, что эти условия нам подходят! — взревел Дубильщик с неожиданной яростью. — А если хочешь, сам сражайся с войсками короля. Они шли за мной, а не за тобой, Худ, если ты до сих пор не заметил.

— Но ты обещал нам свободу! Всем и каждому! Я доверял тебе! — На лице фермера отразился ужас. — Мы все тебе доверяли…

Джезаль никогда прежде не видел такого безразличного человеческого взгляда, какой был у Дубильщика в тот момент.

— Я должен был вести себя так, чтобы люди мне доверяли, — равнодушно ответил он, а его друг Хольст пожал плечами и уставился на свои ногти.

— Да будь ты проклят! Будьте прокляты вы все! — Худ повернулся и в гневе выскочил из палатки.

Джезаль услышал, как Байяз наклонился к майору Опкеру и прошептал:

— Арестуйте этого человека, пока он не покинул наше расположение.

— Арестовать, милорд? Но он пришел к нам в качестве парламентера…

— Арестовать, заковать в железо и отправить в Допросный дом. Белый лоскут не защищает от королевского правосудия. Я надеюсь, наставник Гойл весьма искусен в ведении следствия.

— Э… Да. Конечно.

Опкер вслед за Худом вышел из палатки. Джезаль нервно улыбнулся. Дубильщик, конечно же, слышал, о чем говорили Байяз и адъютант командира, но он все так же посмеивался, словно будущее недавнего соратника больше его не волновало.

— Я должен извиниться за моего товарища. В таких делах трудно угодить всем. — Он с нарочитой величественностью взмахнул рукой. — Но не беспокойтесь. Я произнесу большую речь для маленьких людишек. Расскажу им, что мы получили все, за что боролись, и они разбредутся по домам, никому не причинив вреда. Кое-кто, возможно, не успокоится, но я уверен, вы их утихомирите без усилий, полковник Луфар.

— Ну да, конечно, — пробормотал Джезаль, не имея ни малейшего представления, что делать дальше. — Думаю, мы…